Page 12 - Похождения бравого солдата Швейка

— А что бы вы сказали, если бы мы вас направили к судебным врачам?
— Я думаю, мне не так уж плохо, чтобы господа врачи тратили на меня время. Меня
уже освидетельствовал один доктор в полицейском управлении, нет ли у меня триппера.
— Знаете что, пан Швейк, мы всё-таки попытаемся обратиться к судебным врачам.
Подберём хорошую комиссию, посадим вас в предварительное заключение, а вы тем
временем отдохнёте как следует. Ещё один вопрос. Из протокола следует, что вы
распространяли слухи о том, будто скоро разразится война?
— Разразится, ваша милость господин советник, очень скоро разразится.
— Не страдаете ли вы падучей?
— Извиняюсь, нет. Правда, один раз я чуть было не упал на Карловой площади, когда
меня задел автомобиль. Но это случилось много лет тому назад.
На этом допрос закончился. Швейк подал судебному следователю руку и, вернувшись в
свою камеру, сообщил своим соседям:
— Ну вот, стало быть, из-за убийства эрцгерцога Фердинанда меня осмотрят судебные
доктора.
— Меня тоже осматривали судебные врачи, — сказал молодой человек, — когда я за
кражу ковров предстал перед присяжными. Признали меня слабоумным. Теперь я пропил
паровую молотилку, и мне за это ничего не будет. Вчера мой адвокат сказал, что если уж
меня один раз признали слабоумным, то это пригодится на всю жизнь.
— Я этим судебным врачам нисколько не верю, — заметил господин интеллигентного
вида. — Когда я занимался подделкой векселей, то на всякий случай ходил на лекции
профессора Гевероха. Потом меня поймали, и я симулировал паралитика в точности так, как
их описывал профессор Геверох: укусил одного судебного врача из комиссии в ногу, выпил
чернила из чернильницы и на глазах у всей комиссии, простите, господа, за нескромность,
наделал в углу. Но как раз за то, что я прокусил икру одного из членов этой комиссии, меня
признали совершенно здоровым, и это меня погубило.
— Я этих осмотров совершенно не боюсь, — заявил Швейк. — На военной службе
меня осматривал один ветеринар, и кончилось всё очень хорошо.
— Судебные доктора — стервы! — отозвался скрюченный человечек. — Недавно на
моём лугу случайно выкопали скелет, и судебные врачи заявили, что этот человек сорок лет
тому назад скончался от удара каким-то тупым орудием по голове. Мне тридцать восемь лет,
а меня посадили, хотя у меня есть свидетельство о крещении, выписка из метрической книги
и свидетельство о прописке.
— Я думаю, — сказал Швейк, — что на всё надо смотреть беспристрастно. Каждый
может ошибиться, а если о чем-нибудь очень долго размышлять, уж наверняка ошибёшься.
Врачи — тоже ведь люди, а людям свойственно ошибаться. Как-то в Нуслях, как раз у моста
через Ботич, когда я ночью возвращался от «Банзета», ко мне подошёл один господин и
хвать арапником по голове; я, понятно, свалился наземь, а он осветил меня и говорит:
«Ошибка, это не он!» Да так эта ошибка его разозлила, что он взял и огрел меня ещё раз по
спине. Так уж человеку на роду написано — ошибаться до самой смерти. Вот однажды был
такой случай: один человек нашёл ночью полузамёрзшего бешеного пса, взял его с собою
домой и сунул к жене в постель. Пёс отогрелся, пришёл в себя и перекусал всю семью, а
самого маленького в колыбели разорвал и сожрал. Или приведу ещё пример, как ошибся
один токарь из нашего дома. Отпер ключом подольский костёл, думая, что домой пришёл,
разулся в ризнице, так как полагал, что он у себя в кухне, лёг на престол, поскольку решил,
что он дома в постели, накрылся покровами со священными надписями, а под голову
положил евангелие и ещё другие священные книги, чтобы было повыше. Утром нашёл его
там церковный сторож, а наш токарь, когда опомнился, добродушно заявил ему, что с ним
произошла ошибка. «Хорошая ошибка! — говорит церковный сторож. — Из-за такой
ошибки нам придётся снова освящать костёл». Потом предстал этот токарь перед судебными
врачами, и те ему доказали, что он был в полном сознании и трезвый, — дескать, если бы он
был пьян, то не попал бы ключом в замочную скважину. Потом этот токарь умер в