Page 330 - Похождения бравого солдата Швейка

поставили на ноги и по приказу поручика Лукаша сняли с повозки. Поручик Лукаш имел с
ним весьма продолжительный и весьма неприятный разговор, пока подпоручик Дуб не
пришёл в себя настолько, что мог наконец заявить: «Рассуждая логически, я сделал глупость,
которую искуплю перед лицом неприятеля».
Впрочем, он не совсем пришёл в себя, так как, направляясь к своему взводу, погрозил
поручику Лукашу:
— Вы меня ещё не знаете, но вы меня узнаете!..
— О том, что вы натворили, можете узнать у Швейка.
Поэтому, прежде чем пойти к своему взводу, подпоручик Дуб направился к Швейку,
которого нашёл в обществе Балоуна и старшего писаря Ванека.
Балоун как раз рассказывал, что у себя на мельнице, в колодце, он всегда держал
бутылку пива. Пиво было такое холодное, что зубы ныли. Вечером на мельнице этим пивом
запивали творог со сметаной, но он по своей обжорливости, за которую господь бог теперь
так его наказал, после творога съедал ещё порядочный кусок мяса. Теперь, дескать,
правосудие божье покарало его, и в наказание он должен пить тёплую вонючую воду из
колодца в Турове-Волске, в которую солдаты должны были сыпать только что розданную им
лимонную кислоту, дабы не подцепить здесь холеру.
Балоун высказал мнение, что эта самая лимонная кислота раздаётся, вероятно, для того,
чтобы морить людей голодом. Правда, в Саноке он немножко подкормился, так как обер-
лейтенант опять уступил ему полпорции телятины, которую Балоун принёс из бригады. Но
это ужасно, ведь он думал, что на ночлеге будут что-нибудь варить. Балоун уверился в этом,
когда кашевары начали набирать воду в котлы. Он сейчас же пошёл к кухням спросить, что и
как, но кашевары ответили, что пока дали приказ набрать воду, а может, через минуту
придёт приказ её вылить.
Тут подошёл подпоручик Дуб и, не будучи уверен в себе, спросил:
— Беседуете?
— Беседуем, господин лейтенант, — за всех ответил Швейк, — беседа в полном
разгаре. Нет ничего лучше, как хорошо побеседовать. Сейчас мы как раз беседуем о
лимонной кислоте. Без беседы ни один солдат обойтись не может, тогда он легче забывает о
всех мытарствах.
Подпоручик Дуб пригласил Швейка пройтись с ним, он хочет кое о чём с ним
побеседовать. Когда они отошли в сторонку, Дуб неуверенно спросил:
— Вы не обо мне сейчас говорили?
— Никак нет. О вас ни слова, господин лейтенант, только об этой лимонной кислоте и
копчёном мясе.
— Мне обер-лейтенант Лукаш говорил, будто я что-то натворил и вы об этом хорошо
осведомлены, Швейк…
Швейк ответил очень серьёзно и многозначительно:
— Ничего вы не натворили, господин лейтенант. Вы только были с визитом в одном
публичном доме. Но это, вероятно, просто недоразумение. Жестяника Пимпра с Козьей
площади также всегда разыскивали, когда он отправлялся в город покупать жесть, и тоже
всегда находили в таком же заведении, в каком я нашёл вас, то «У Шугов», то «У
Дворжаков». Внизу помещалось кафе, а наверху — в нашем случае — были девочки. Вы,
должно быть, и не понимали, господин лейтенант, где, собственно, вы находитесь, потому
что было очень жарко, и если человек не привык пить, то в такую жару он пьянеет и от
обыкновенного рома, а вы, господин лейтенант, хватили рябиновки. Я получил приказ
вручить вам приглашение на совещание, происходившее перед тем, как выступить, и нашёл
вас у этой девицы наверху. От жары и от рябиновки вы меня даже не узнали и лежали там на
кушетке раздетым. Вы там ничего не натворили и даже не говорили: «Вы меня ещё не
знаете…» Подобная вещь с каждым может произойти в такую жару. Один от этого очень
страдает, другой попадает в такое положение не по своей вине, как кур во щи. Если бы вы
знали старого Вейводу, десятника из Вршовиц! Тот, осмелюсь доложить, господин