Page 159 - Вино из одуванчиков

прорицательница, сердечно вас благодарит».

Том засмеялся и тряхнул брата за плечо.
— Ну-ка, ну-ка, а дальше?
— Сейчас… И еще там будет сказано:
"Гоп-ля-ля! Тру-ля-ля!
Только дурак хочет умереть!
То ли дело плясать и петь!
Когда звучит погребальный звон,
Пой и пляши, дурные мысли — вон!"
И еще: «Том и Дуглас Сполдинги, в вашей жизни сбудется все, чего вы
только пожелаете». И еще там будет сказано, что мы с тобой будем жить
вечно, Том, вечно. И никогда не умрем…
— И все это будет написано на одной карте?
— Все-все, до единого слова.
В свете яркой электрической лампочки они склонились над такой
прекрасной и многообещающей, хоть пока и пустой, картой — двое
мальчишек и колдунья, и горящие ребячьи глаза пронизывали ее и читали
каждое непостижимо скрытое там слово, которое вот-вот, уже совсем скоро

всплывет из своего тусклого небытия.
— Эй, ты, — чуть слышно сказал Том.
И Дуглас отозвался торжествующим шепотом:
— Эй, ты…

Под полуденными знойными деревьями негромкий голос тянул:
— … девять, десять, одиннадцать, двенадцать…
Дуглас медленно двинулся по лужайке на этот голос.
— Том, ты что считаешь?
— … тринадцать, четырнадцать, молчи, шестнадцать, семнадцать,
цикады, восемнадцать, девятнадцать…
— Цикады?

— А, черт! — Том открыл глаза. — Черт, черт, черт!
— Смотри, кто-нибудь услышит, как ты ругаешься…
— Черт, черт, черт живет в аду! — крикнул Том. — Теперь придется
начинать все сначала. Я считал, сколько раз прострекочут цикады за
пятнадцать секунд. — Он поднял вверх свои дешевенькие часы. — Надо
только заметить время, прибавить тридцать девять, и получится, сколько
сейчас градусов жары. — Он глянул на часы, зажмурил один глаз, склонил
голову набок и снова зашептал: — Раз, два, три…
Дуглас медленно повернул голову и прислушался. Где-то высоко в