Page 47 - Вино из одуванчиков

Два раза в год во двор выносили большие хлопающие ковры и
расстилали их на лужайке, где они были совсем не к месту и казались
какими-то необитаемыми. Потом из дома выходили мама и бабушка, в
руках они несли как будто спинки красивых плетеных кресел, что стоят в
парке у павильона с газированной водой. Каждому вручали такой жезл с
широкой плетеной верхушкой, и все — Дуглас, Том, бабушка, прабабушка
и мама — становились в кружок над пыльными узорами старой Армении,
точно сборище ведьм и домовых. Затем по знаку прабабушки — едва она
мигнет или подожмет губы — все вскидывали цепы и принимались без
передышки молотить ковры.
— Вот тебе, вот, — приговаривала прабабушка. — Бейте блох,
мальчики, не жалейте и вшей!
— Ну что ты такое говоришь! — укоризненно замечала ей бабушка.
Все смеялись. Вокруг бушевала пыльная буря, и смех переходил в
кашель.
Вихри корпии, струи песка, золотистые хлопья трубочного табака
взвивались в воздух и трепетали, подбрасываемые все новыми и новыми

ударами. Останавливаясь, чтобы передохнуть, мальчики видели следы
своих башмаков и башмаков взрослых, тысячу раз отпечатавшиеся на
узорах ковра, — восточный рисунок то исчезал, то появлялся вновь вместе
с мерным прибоем ударов, что омывал его берега.
— Вот тут твой муж пролил кофе. — И бабушка ударила по ковру.
— А здесь ты пролила сметану, — И прабабушка выбила из ковра
огромный столб пыли.
— Смотрите, тут весь ворс вытоптан. Ах, ребята, ребята!
— А вот чернила, прабабушка!
— Глупости! У меня чернила лиловые, а это обыкновенные, синие.
Хлоп!
— Посмотрите, какую дорожку протоптали, — это из прихожей в

кухню. Ох уж эта еда! Она даже львов ведет на водопой. Давайте-ка
повернем его другим боком.
— А может, просто запереть все двери и никого не впускать?
— Или пусть разуваются еще в прихожей!
Хлоп, хлоп!
Наконец ковры развешаны на веревках. Том разглядывает узор —
хитроумные петли и переплеты, цветы, какие-то загадочные фигуры,
разводы и змеящиеся линии.
— Том, ты что стоишь? Выбивай!