Page 85 - Вино из одуванчиков

И вдруг он вскинул сжатый кулак и яростно погрозил лужайкам,

улице, сгущающимся сумеркам. Он весь покраснел, глаза сверкали.
— Джон! — крикнул он. — Эй, Джон! Ты мой враг, слышишь! Ты мне
не друг! Не приезжай, никогда не приезжай! Убирайся! Ты мне враг,
слышишь! Вот ты кто! Между нами все кончено, ты дрянь, вот и все,
просто дрянь! Джон, ты меня слышишь? Джон!
Точно фитиль привернули еще немного в огромной, яркой лампе за
городом, и небо еще чуть потемнело. Дуглас стоял на крыльце, рот его
судорожно дергался, лицо кривилось. Кулак все еще грозил дому напротив.
Дуглас поглядел на свою руку — она растаяла во тьме, и весь мир тоже
растаял.
Дуглас поднимался в свою комнату в полнейшей темноте; он лишь
чувствовал свое лицо, но не видел ничего, даже собственных кулаков, и
опять и опять твердил себе:
«Я зол, как черт, я взбешен, я его ненавижу, я зол, как черт, я его
ненавижу!»
Через десять минут он медленно дошел в темноте до верхней
площадки лестницы.

— Том, — сказал Дуглас. — Обещай мне одну вещь, ладно?
— Обещаю? А что это?
— Конечно, ты мой брат, и, может, я другой раз на тебя злюсь, но ты
меня не оставляй, будь где-нибудь рядом, ладно?
— Это как? Значит, мне можно ходить с тобой и с большими ребятами
гулять?
— Ну… ясно… и это тоже. Я что хочу сказать: ты не уходи, не
исчезай, понял? Гляди, чтоб никакая машина тебя не переехала, и с какой-
нибудь скалы не свались.
— Вот еще! Дурак я, что ли?
— Тогда, на самый худой конец, если уж дело будет совсем плохо и оба

мы совсем состаримся — ну, если когда-нибудь нам будет лет сорок или
даже сорок пять, — мы можем владеть золотыми приисками где-нибудь на
Западе. Будем сидеть там, покуривать маисовый табак и отращивать
бороды.
— Бороды! Ух ты!
— Вот я и говорю, болтайся где нибудь рядом и чтоб с тобой ничего не
стряслось.
— Уж будь спокоен, — ответил Том.
— Да я в общем не за тебя беспокоюсь, — пояснил Дуглас. — Я