Page 644 - Мертвые души

чему-нибудь… потому что, точно”, говорит, “умею ценить мужей, спасавших отечество”,
говорит”.

“Помилуйте, что ж он? Да ведь я не сержусь!” сказал смягчившийся генерал. “В душе
моей я искренно полюбил его и уверен, что со временем он будет преполезный человек”.

“Преполезный”, подхватил Чичиков: “обладает даром слова и владеет пером”.

“Но пишет, я чай, пустяки, какие-нибудь стишки?”

“Нет, ваше превосходительство, не пустяки…”

“Что ж такое?”

“Он пишет… историю, ваше превосходительство”.

“Историю? о чем историю?”

“Историю…” тут Чичиков остановился, и оттого ли, что перед ним сидел генерал, или,
просто, чтобы придать более важности предмету, прибавил: “историю о генералах, ваше
превосходительство”.

“Как о генералах? о каких генералах?”

“Вообще о генералах, ваше превосходительство, в общности. То-есть, говоря
собственно, об отечественных генералах”, сказал Чичиков и сам подумал: “что [Далее начато:
я та<кое>] за вздор такой несу”.

“Извините, я не очень понимаю… что ж это выходит, историю какого-нибудь времени,
или отдельные биографии, и притом всех ли, или только участвовавших в 12-м году?”

“Точно так, ваше превосходительство, участвовавших в 12-м году”, сказал Чичиков.

“Так что ж он ко мне не приедет? Я бы мог собрать ему весьма много любопытных
материалов”.

“Не смеет, ваше превосходительство”.

“Какой вздор! Из какого-нибудь пустого слова… Да я совсем не такой человек. Я,
пожалуй, к нему сам готов приехать”.

“Он к тому не допустит, он сам приедет”, сказал Чичиков, и в то же время подумал он в
себе: “Генералы пришлись, однако же, кстати, между тем как язык [Далее начато: а. с како<й>;
б. совершенно] болтнул сдуру”.

В кабинете послышался шорох. Ореховая дверь резного шкафа отворилась сама собою.
На обратной половине растворенной двери, ухватившись чудесной рукой [чудесной ручкой]
за ручку двери, явилась живая фигурка. Если бы в темной комнате вдруг вспыхнула
прозрачная картина, освещенная сзади лампами, она бы не поразила так, как эта сиявшая
жизнью фигурка, [так, как фигурка эта] которая точно предстала затем, чтобы осветить
комнату. Казалось, как бы вместе с нею влетел солнечный луч в комнату, озаривший вдруг
потолок, карниз и темные углы ее. Она казалась блистающего роста. Это было обольщенье;