Page 77 - Мертвые души

также было что-то намотано.

“Хорошо, хорошо”, говорил Чичиков, садясь в кресла. “А вы как, матушка?”

“Плохо, отец мой!”

“Как так?”

“Бессонница, отец [мой]. Всё поясница болит и [одна] нога в месте, что пониже
косточки, так и ломит”.

“Пройдет, пройдет, матушка. На это нечего глядеть”.

“Дай-то бог, чтобы прошла. Я-то смазывала свиным салом и скипидаром тоже
смачивала. А с чем прихлебнете чайку? Вот в этой фляжке фруктовая [перегнанная на
вишневые косточки]”.

“Недурно, недурно, матушка, хлебну и фруктовой”. Читатель, я думаю, уже заметил, что
Чичиков, несмотря на ласковый вид, говорил, однако ж, с большею свободою, чем с
Маниловым, и вовсе не церемонился. Должно признаться, что если у нас на Руси не угнались
еще во всем за иностранцами, то зато в умении обращаться [чуть ли не] далеко их оставили за
собою: и пересчитать нельзя[Вместо “не угнались ~ нельзя”: поотстали ~ исчислить (РМ). ]
всех оттенков и тонкостей нашего обращения. Француз или немец как-то вовсе не умеет
взяться и не понимает [можно сказать] разницы в обхождении, почти тем же голосом и тем же
языком станет он говорить и с миллионщиком[Вместо “Француз ~ миллионщиком”: Француз
~ с миллионщиком (РМ); а. Француз или немец в этом отношении совершенный дурак: он
как-то вовсе не умеет взяться и не понимает совершенно разницы в обхождении с
миллионщиком] и с мелким табачным торгашем. У нас не то: [У нас совсем другое. ] У нас
есть такие мудрецы, которые с помещиком, имеющим двести душ, будут говорить
совершенно иначе, [которые с помещиком ~ другим образом (РМ); а. Начато: которые будут
говорить; б. которые с помещиком, у которого есть двести душ, будут совсем иначе говорить.
] нежли с тем, у которого их триста. А с тем, у которого их триста, будут говорить опять не так,
как с тем” у которого их пятьсот. Итак, пожалуй, хоть восходи до миллиона, а всё найдутся
оттенки. Вот, положим, например, существует канцелярия, а в канцелярии, положим,
[например] существует правитель канцелярии. Прошу, например, взглянуть на него в
канцелярии, когда он среди своих подчиненных, да просто от страху и слова не выговоришь.
Вид такой: гордость, благородство и ни весть чего в нем нет, просто[Вместо “А с тем, у
которого их триста ~ просто”: а с трех-сотным опять ~ что просто (РМ)] бери кисть да и рисуй.
Прометей, решительный Прометей![совершенный Прометей] Глядит орлом, выступает
плавно, мерно. Тот же самый орел, как только вышел из комнаты и приближается к кабинету
своего начальника, куропаткой такой спешит с бумагами под мышкой, что мочи нет. В
обществе и на вечеринке то же самое: будь все не очень далекого чина, Прометей так и
останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем сделается такая метаморфоза, что и
[сам] Овидий не выдумает: [Вместо “В обществе ~ не выдумает”: А попадись со узнать нельзя
(РМ); а. В обществе ли или на вечеринке тоже самое: будь все пониже чином, Прометей так и
останется Прометеем. А будь все выше его, с Прометеем тогда престранная сделается история,
так что его вовсе узнать нельзя: ] муха, меньше даже мухи! уничтожился в песчинку. “Да это
не Иван Петрович”, говоришь, глядя на него: “Иван Петрович гораздо выше ростом, а этот и
низенькой и худенькой; тот говорит громко, басит и никогда не смеется, а этот, чорт знает что:
пищит птицей и все смеется”. Подходишь ближе, глядишь: точно[Подходишь ближе: точно]
Иван Петрович! “Эхе, хе”, думаешь себе… Но, однако ж, обратимся к действующим лицам.
Чичиков, как мы уже видели, решился вовсе не церемониться и потому, взявши в руки чашку с