Page 80 - Мертвые души

чрез] несколько минут, само собою разумеется, опять угощали[опять угощают] его сапогами.
Ноздрев во многих отношениях был многосторонний человек, или по-просту: человек на все
руки. — Познакомившись с вами, он вам предлагал всё, что угодно: ехать, куда желаете, а
прежде всего меняться[Познакомившись с вами, он уже вам предлагал меняться] всё, что ни
есть, на всё, что хотите. Ружье, собака, лошадь, всё было предметом мены. Но вовсе не с тем,
чтобы выиграть что-нибудь: это происходило просто от какой-то неугомонной деятельности и
живости характера. Если ему на ярмарке посчастливилось иногда, и он нападал на такого
молодца, которого мог обчистить кругом, оставивши ему одну только рубашку, тогда он
накупал кучу всего, что прежде попадалось ему на глаза в лавках: хомутов, курительных
смолок, ситцев, платков для няньки, жеребца, изюму, серебряный рукомойник, голландского
холста, крупичатой муки, табаку, пистолетов, картин, точильный инструмент, горшков,
сапогов, поповских риз, фаянсовую посуду — на сколько хватало денег. Две или три телеги
едва вмещали всю его покупку. Однако ж, редко, очень редко случалось, чтобы всё это
довозил он в целости домой, но в тот же самый день спускал он их гораздо счастливейшему
игроку, прибавив даже собственную трубку с кисетом и мундштуком, а иногда и всю
четверку, на которой приехал, с хомутами, коляской, кучером, со всем, и отправлялся в
коротеньком сюртучке искать какого-нибудь приятеля, чтобы попользоваться его экипажем и
доехать с ним вместе. Вот каков был Ноздрев! Еще бы можно кое-что прибавить, но, впрочем,
мы с ним встретимся еще не один раз. [Вместо “еще бы можно ~ одни раз”: а. Можно бы еще
кое-что прибавить к этому описанию, но лучше оставить до другого времени, когда случится
еще с ним встретиться; б. Можно бы еще кое-что сказать, но впрочем мы с ним, я полагаю,
встретимся не в одном месте нашей поэмы и наговоримся еще вдоволь. ]

Между тем три экипажа достигнули его деревни. Было три часа, когда они вступили в
господские комнаты. В доме решительно не было никакого приготовления. Посредине
столовой стояли деревянные козлы, и два мужика, стоя на них, белили стены, затягивая
какую-то бесконечную песню, состоявшую из двух гласных: а и о. Пол весь был обрызган
белилами. Ноздрев приказал тот же час[а. Ноздрев дал тотчас приказание; б. Ноздрев дал
тотчас проведение] мужиков и козлов вон[мужиков и козлов к чорту] и выбежал в другую
комнату отдавать повеления. [отдавать приказания] Гости слышали, как он заказывал повару
обед. Сообразивши эти обстоятельства, Чичиков, уже начинавший несколько чувствовать
аппетит, увидел ясно, что раньше пяти часов он никак не мог обедать. Ноздрев,
возвратившись, тот же час повел гостей своих осматривать всё, что ни было у него на деревне,
и в 2 часа с небольшим показал решительно всё, так что ничего уже больше[так что уж
совершенно ничего] не осталось показывать. Прежде всего пошли они обсматривать
конюшню, где видели [гнедого коня, ] двух кобыл, одну серую в яблоках, другую чалую,
потом [опять какого-то] гнедого жеребца на вид и не казистого, но за которого Ноздрев
божился, что заплатил десять тысяч. “Десяти тысяч ты за него не дал”, заметил зять: “он и
одной тысячи не стоит”.

“Ей богу дал 10 тысяч”, сказал Ноздрев. “Ты себе можешь божиться сколько хочешь”,
отвечал зять.

“Ну, хочешь, побьемся в заклад”, сказал Ноздрев. В заклад зять не хотел биться.

Потом Ноздрев показал пустые стойла, где были прежде тоже очень хорошие лошади. В
этой же конюшне видели [они] козла, которого, по старому поверью, почитали необходимым
держать при лошадях и который, как казалось, был с ними в ладу, ибо гулял[был с ними в
большой дружбе и гулял] под их брюхами, как будто у себя дома. Потом Ноздрев повел их
глядеть волченка, бывшего на привязи. “Вот волченок!” сказал он своим гостям: “я его
нарочно кормлю сырым мясом. Мне хочется, чтобы он был совершенным зверем”. После
этого повел он их в амбар показывать одеяло, сшитое из натравленных им зайцев.