Page 8 - Мертвые души

Уже встали из-за стола. Манилов был доволен чрезвычайно, поддерживая рукою спину
своего гостя, [Вместо “Манилов ~ гостя”: и Манилов, поддерживая рукою своею спину своего
гостя, ] готовился таким образом препроводить его в гостиную, как вдруг Чичиков объявил с
весьма значительным видом, что он намерен с ним поговорить об одном очень нужном деле.

“В таком случае позвольте вас попросить в мой кабинет”, сказал Манилов и повел
Чичикова в небольшую боковую комнату, обращенную окнами на синевший лес.

“Вот мой уголок”, сказал Манилов.

“Приятная комнатка!” сказал Чичиков, окинувши ее глазами. В комнате было мебели
немного: стол и на нем книжка[Вместо “В комнате ~ книжка”: Между двумя окнами
помещался письменный стол, покрытый сафьяном. На нем лежала какая-то книжка] с
заложенною закладкою, о которой мы уже имели случай упомянуть, несколько исписанных
бумаг, но больше всего было табаку. Он был в разных видах: в картузах и в табачнице и,
наконец, насыпан был просто кучею на столе. На обоих окнах тоже помещены были горки
выбитой из трубки золы, расставленные не без старания очень красивыми[весьма красивыми]
рядками. Заметно было, что хозяин около этого несколько позанялся сам.

“Позвольте вас попросить расположиться в этих креслах”, сказал Манилов. “Здесь вам
попокойнее”.

“[Нет] Позвольте, я сяду на [этом] стуле”.

“[Нет] Позвольте вам этого не позволить”, сказал Манилов с улыбкою. “Это кресло у
меня уж ассигновано для гостя: ради или не ради, но [вы] должны сесть”.

“Вы очень обязательны. Ох, боже, уж мне так право совестно”.[“Вы очень обязательны”,
говорил Чичиков, садясь в кресла, “и мне, право, всё равно, даже еще лучше на стуле”.]

“Позвольте мне вас попотчевать трубочкою” [сказал Манилов].

“Нет не курю, не курю”, отвечал Чичиков ласково и как бы с видом сожаления. [отвечал
ласково и как бы с видом сожаления Чичиков. ]

“Отчего?” спросил Манилов тоже ласково и с видом сожаления.

“Не сделал привычки, боюсь”, [сказал Чичиков: ] “говорят, трубка сушит”.

“Позвольте мне вам заметить, что это предубеждение” [сказал Манилов. ] “Я нахожу
даже, что курить трубку гораздо здоровее, нежели нюхать табак. В нашем полку был поручик,
прекраснейший и образованнейший человек, который не выпускал изо рта трубки не только за
столом, но даже, с позволения сказать, во всех прочих местах. И вот ему теперь уже сорок с
лишком лет, но, благодаря бога, до сих пор так здоров, как нельзя быть лучше”.

“Это я вам скажу, действительно случай. [В подлиннике: случаях] В натуре такое
множество странных вещей. Но позвольте прежде одну просьбу…” При этом слове Чичиков
огляделся вокруг, как бы желая знать, не глядит ли кто откуда-нибудь… “Как давно вы
изволили подавать ревижскую сказку?”.

“Да уже давно, а лучше сказать, не припомню”.