Page 51 - Темные аллеи

Он был и растроган и хмурился, идя домой. «Я уже привыкла к вам…» Да, может быть,
это и есть долгожданная счастливая встреча. Только поздно, поздно. Le bon Dieu envoie
9
toujours des culottes a ceux qui n'ont pas de derriere…
Вечером в понедельник шел дождь, мглистое небо над Парижем мутно краснело.
Надеясь поужинать с ней на Монпарнассе, он не обедал, зашел в кафе на Chauss~e de la Muette,
съел сандвич с ветчиной, выпил кружку пива и, закурив, сел в такси. У входа в метро Etoile
остановил шофера и вышел под дождь на тротуар — толстый, с багровыми щеками шофер
доверчиво стал ждать его. Из метро несло банным ветром, густо и черно поднимался по
лестницам народ, раскрывая на ходу зонтики, газетчик резко выкрикивал возле него низким
утиным кряканьем названия вечерних выпусков. Внезапно в подымавшейся толпе показалась
она. Он радостно двинулся к ней навстречу:
— Ольга Александровна…
Нарядно и модно одетая, она свободно, не так, как в столовой, подняла на него
черно-подведенные глаза, дамским движением подала руку, на которой висел зонтик,
подхватив другой подол длинного вечернего платья, — он обрадовался еще больше:
«Вечернее платье, — значит, тоже думала, что после синема поедем куда-нибудь», — и
отвернул край ее перчатки, поцеловал кисть белой руки.
— Бедный, вы долго ждали?
— Нет, я только что приехал. Идем скорей в такси…
И с давно не испытанным волнением он вошел за ней в полутемную пахнущую сырым
сукном карету. На повороте карету сильно качнуло, внутренность ее на мгновение осветил
фонарь, — он невольно поддержал ее за талию, почувствовал запах пудры от ее щеки, увидал
ее крупные колени под вечерним черным платьем, блеск черного глаза и полные в красной
помаде губы: совсем другая женщина сидела теперь возле него.
В темном зале, глядя на сияющую белизну экрана, по которой косо летали и падали в
облаках гулко жужжащие распластанные аэропланы, они тихо переговаривались:
— Вы одна или с какой-нибудь подругой живете?
— Одна. В сущности, ужасно. Отельчик чистый, теплый, но, знаете, из тех, куда можно
зайти на ночь или на часы с девицей… Шестой этаж, лифта, конечно, нет, на четвертом этаже
красный коврик на лестнице кончается… Ночью, в дождь страшная тоска. Раскроешь окно —
ни души нигде, совсем мертвый город, Бог знает где-то внизу один фонарь под дождем… А
вы, конечно, холостой и тоже в отеле живете?
— У меня небольшая квартирка в Пасси. Живу тоже один. Давний парижанин. Одно
время жил в Провансе, снял ферму, хотел удалиться от всех и ото всего, жить трудами рук
своих — и не вынес этих трудов. Взял в помощники одного казачка, оказался пьяница,
мрачный, страшный во хмелю человек, завел кур, кроликов — дохнут, мул однажды чуть не
загрыз меня, — очень злое и умное животное… И, главное, полное одиночество. Жена меня
еще в Константинополе бросила.
— Вы шутите?
— Ничуть. История очень обыкновенная. Qui se marie par amour a bonne nuits et mauvais
jours. 10 А у меня даже и того и другого было очень мало. Бросила на второй год замужества.
— Где же она теперь?
— Не знаю…
Она долго молчала. По экрану дурацки бегал на раскинутых ступнях в нелепо огромных
разбитых башмаках и в котелке набок какой-то подражатель Чаплина.
— Да, вам, верно, очень одиноко, — сказала она.

9 Милосердный господь всегда дает штаны тем, у кого нет зада… (франц.)

10 Кто женится по любви, тот имеет хорошие ночи и скверные дни (франц.)