Page 212 - Небесные спутники айнов. Осипова М. В., Мамчева Н. А.

Раздел IV. «Птичьи» танцы и их музыкальное сопровождение
Д-р Н.Г. Манро, как и д-р Б. Шойбе в случае с танцем журавля, тоже попытался выяснить,
каких птиц изображают люди во время танца ханчикап римс (харараки, херанне). Ответом
послужили слова о диких гусях, в образе которых души умерших покидают землю, а как уже
упоминалось ранее, по поверьям айнов, душа человека имела облик птицы.
Действительно, благодаря своей способности нырять гусь считался птицей-посредником,
которая может путешествовать из земного в подземный мир. Танец диких гусей, по воспо-
минаниям Н.Г. Манро, исполнялся во время поминального обряда всех душ или «падающих
слез» синураппа. Это был прощальный танец и традиционно во время поминальных встреч
исполнялся последним. Он сопровождался звукоподражанием рр-рр-рр, который напоминал
клекот взлетающих птиц 582 .
Аналогичный по рисунку танец связывается с различными птицами: журавлем, морской
уткой и даже с легендарной гигантской птицей хури/фури 583 . Подтверждением может служить
фильм «Танцы сарункур», снятый в 1958 году, редактор Тири Масихо. В нем представлены
два танца, один называется «Танец птицы (хараруки)», он в точности совпадает с танцем «Жу-
равль в гнезде». Слова песни, сопровождающей этот танец, не привычные «хум тори...»,
а «хэси котору» — рефрен, имитирующий крик журавля. Этот рефрен повторяется высоким
голосом, с раскатистым произношением «р». Однако, как следует из пояснений автора, в раз-
ных районах Хоккайдо этот танец известен как танец гуся, танец журавля или танец лебедя 584 .
Другой вариант танца, показанного в кинофильме, исполняется в округе Кусиро. Он на-
зывается «Я — птица», слова сопровождающей его песни: «хан-тори хан чикап...». Движе-
ния танца имитируют взмахи крыльев летящей птицы. Из пояснений следует, что этот танец
называют либо танцем журавля, либо танцем перелетной вороны.
Танец гусей чукчей характеризуется подражательными движениями, напоминающими
эту птицу. Этот танец совершался под аккомпанемент ритмичных гортанных звуков, в кото-
рых угадывалось гоготание гуся. Часто образ гуся в мифологии северных народов сливался
с образом лебедя, который также выполнял функцию посредника между мирами, верхом
и низом, летом и зимой, жизнью и смертью, мужским и женским началами. В честь прама-
тери Белой лебеди буряты исполняли хоровод-ёхор «Ульмээшэлгэ». В танце принимали уча-
стие только девушки. Сюжет танца был связан с образами «небесных дев», в серебристо-
белых одеждах спускавшихся на землю, где они устраивали игрища. Хоровод двигался по
ходу солнца, с «раскрытыми крыльями» лебедей 585 .
Почитаемыми божествами в айнском птичьем пантеоне считались филин и его младший
помощник — сова. В честь них за особые заслуги перед людьми проводился обряд «отправ-
ки» духа, когда выращиваемая в селении птица приносилась в жертву. В благодарность за
все предоставляемые человеку блага в честь филина/совы исполнялся исключительный по
красоте мужской круговой танец. К сожалению, с изменением традиционного уклада жизни
айнов этот танец ушел в прошлое. Мы можем судить о его хореографических особенностях
лишь по рисункам, которые оставили нам художники, наблюдавшие этот танец вживую.
В хореографическом отношении танец филина/совы представлял собой цепочно-ше-
ренговый танец. Двигались люди поперечными шеренгами по ходу солнца, женщины

582 Munro 1963: 97.
583 Ainu 1965: 234.
584 Tanimoto 2000: 102, 110.
585 Ядреева 2016: 103.
210