Page 101 - Когда я буду морем. Виктория Ц.

Так он стал Юкито Таками. Были такие, кто не желал
забывать имя, данное при рождении, и отзывался на
японское имя только по необходимости, но Юкито не
стал противиться неизбежному. Он быстро привык мол-
чать и терпеть побои, получая за хорошо сделанную ра-
боту зуботычины вместо награды. И пусть он лишился
своего имени, но лишить его ремесла и предназначения
был не в силах никто.
На острове-рыбе ремесло исправно кормило его. Не-
многие люди могли купить новую обувь, а он, покол-
довав ночь, давал старым башмакам вторую жизнь, и
они долго служили верой и правдой благодарным хозя-
евам. Грех было жаловаться. Его односельчане, совсем
юные, гибли в шахтах под угольными завалами, тонули
в стремнинах холодных рек, сплавляя тяжелые бревна,
мерли как мухи, так не познав в недолгой беспросвет-
ной жизни сладость женской любви. Он, Юкито Таками,
счастливчик. Сапожник сочувственно вздыхал, слушая
горькие жалобы заходивших к нему знакомых, но, за-
крыв дверь за гостем, старательно гнал от себя печаль-
ные мысли. Он знал, для чего рожден на земле, — быть
хорошим сапожником и мужем Со Ен.
К концу войны он заработал неплохие деньги. Он
жил один, и языкастые кумушки судачили, подозревая
его в самых немыслимых пороках, но он только улыбал-
ся, каждый день открывал ставни своей мастерской и
раскладывал инструменты, ожидая посетителей.
Когда на Карафуто пришли русские, он поначалу не-
много взволновался, но быстро успокоился — работы
было не меньше. Отъезд не за горами, к чему зря терять
время? И он вновь принялся за привычное ремесло.
Новые хозяева ставили перед ним блестящие хромо-
вые сапоги или ботинки из яловой кожи, просили по-
ставить подметку или поменять ветхую подошву. Свет-
ловолосые солдаты, довольно осмотрев обувь, кидали

99