Page 156 - Забытый командор

Заключенные, когда их в следующий раз допросили, признали, что это
правда, а когда его спросили, почему они раньше не объявили, что их
путешествие предназначалось в Татарию, Схеп объяснил это тем, что
допросы проводились на португальском языке, который никто из голландцев
не понимал хорошо, и попросил, чтобы во избежание дальнейших
недоразумений допросы были отложены до прибытия голландских
переводчиков, которые были вызваны из Фирандо, и тогда он сможет дать
полные ответы на все вопросы.
В конце сентября прибыли голландские переводчики, а 1 октября
пленным разрешили бриться и стричь волосы, что им было запрещено с
момента высадки на берег. Вскоре после этого в Эдо прибыл начальник
голландской фактории Ян Ван Эльзерах (Jan Van Elzerach), человек,
пользовавшийся большим расположением японцев, но тем временем
возникли новые затруднения, ибо пришло известие о другом корабле,
замеченном на восточном побережье Японии, это был «Кастрикум» (как уже
говорилось в отчете о его плавании), и некоторые люди, принадлежащие к
нему, которые высадились на берег, были схвачены японцами и доставлены
в Эдо, где они присоединились к пленным с «Брескенса». После долгих
расспросов Кубо убедился, что они не состоят в союзе с испанцами или
португальцами и не участвуют в каких-либо планах по введению
миссионеров в Японию, и был отдан приказ об их освобождении.
Допросы, описанные у Монтануса (Arnoldus Montanus), изобилуют
тривиальными обстоятельствами и повторениями; но они также содержат
обстоятельства, заслуживающие внимания, как это будет показано ниже.
Голландцы сообщили японским губернаторам, что оба корабля
покинули Батавию в сопровождении эскадры, намереваясь открыть
побережье Татарии. [О Богатых островах они договорились между собой не
говорить.] Что они тоже отплыли из Тернате в компании; но, приблизившись
к Японии, они в бурную ночь вышли к неизвестным берегам, где «Брескенс»
потерял из виду «Кастрикум», и они опасались, что корабль разбился о
скалы. Тем не менее, они искали его вдоль восточного побережья Японии и
10 июня бросили якорь в устье гавани Намбо, где их любезно приняли
жители острова. Они немедленно снабдили их пресной водой, и на
следующий день они вышли в море. Они отплыли, по их словам, примерно
на двести лиг от Намбо, но штормы сбили их с намеченного курса; и после
долгих страданий от непогоды, когда большинство моряков заболело, а
судно нуждалось в ремонте, вспомнив также о добром отношении, с
которым они встречались прежде, они снова вошли в гавань Намбо. На
вопрос, почему они так долго плавали взад и вперед вдоль Восточного
155