Page 230 - И жили люди на краю

227
бетонной стене укрытия, присел на поставленный адъютантом
чистый чурбачок, сощурился, иронично-брезгливо разглядывая
русских. Лейтенант был вызывающе зол, кривил губы и блуждал
голубыми не отрезвевшими глазами. Но все это не портило его
волевого, умного лица, и ощущалось: он усиленно соображает,
как вырваться. Солдат слева, невысокий, с бочкообразным телом,
стоял расслабленно-дерзкий; он словно спрашивал: чего,
собственно, собрались-то? Солдат справа – худенький,
безжизненным, отрешённым взглядом смотрел перед собой.
– Э-э, протянул Хабуяси и показал пальцем переводчику,
чтобы тот встал рядом. – Спроси, из какого полка?
Переводчик спросил:
– Вы что, не в курсе, какие полки идут на вас? – огрызнулся
лейтенант.
– Здесь мы спрашиваем, а не вы! Не ведите себя агрессивно.
В вашем положении это неумно.
– Ты смотри-ка! Скажи это своим солдатам... Их вчера у нас
допрашивали. Во носы драли! А носов-то... Без носа вы остались!
Давайте всё это кончайте…
Его перебили:
– Когда начнётся наступление?
Лейтенант пожал плечами и ответил простецким голосом:
– Поймите, наше наступление – это ваш конец! Но у вас
есть время поднять белый флаг. Ты ему растолкуй, что я говорю,
– попросил лейтенант переводчика. – Зря твой командир
пыжится, как индюк. Пусть лучше мозгами пошевелит. Вы – на
острове, а это значит – уже в окружении.
Хабуяси уловил, что переводчик не полностью и не совсем
верно передал слова русского офицера. Не было пояснено, что
такое «индюк», а это, несомненно, касалось его; он изучал
русский язык, готовясь к боевым действиям в России, но прошли
годы, чужой язык подзабылся. Вполне возможно, и у