Page 232 - И жили люди на краю

229
бы, портки не снял. Я своей супружнице никогда не изменял.
– Оно верно, – по-прежнему серьёзно добавил солдат слева.
– Наши бабы куда лучше! Но ваши, господин хороший, зато
язычками цоколи. От удивления. И довольны остались.
– Хватит, славяне! – сказал солдатам лейтенант и обратился
к переводчику: – Скажи-ка своему командиру. Мы свой грех
знаем, и не ему в нём разбираться. Пропьянствовали, да! От
своих отбились. И говорю честно: не в курсе, когда начнётся
наступление. Но утверждаю: если б знал и день, и час, вам бы от
этого легче не стало бы. Вас ждёт разгром! И положение у вас
глупее нашего, господа хорошие. Война вами фактически
проиг...
Бухнул выстрел. Лейтенант покачнулся.
– Сволочь! – сказал он полковнику. – Зачем? Ты сам завтра
дохлятиной станешь.
Хабуяси выстрелил три раза подряд. Лейтенант упал.
Полковник пистолетом показал на солдата слева.
– Пусть он скажет, когда наступление?
Переводчик передал требование своего командира.
– Оно всегда наступление-то, – рассудительно проговорил
солдат. – И оно приближается, – глянул на лейтенанта,
уткнувшегося головой в траву. – Мёртвому-то хоть руки
развяжите.
У Хабуяси было желание пристрелить и этого русского. Но
он сунул пистолет в карман, с презрением подумав: «Дикари! Как
они сломали крепкие немецкие армии? Не верится».
С тем же вопросом – когда начнется наступление? – он
обратился ко второму солдату, заметив, что у того трясутся губы.
Солдат ответил:
– Неохота помирать, понимаешь? Дети дома, двое. Все мы
люди. А сколько жертв будет и у вас, и у нас?..
Полковнику надоело слушать. Плохих солдат взяли в плен