Page 227 - И жили люди на краю

224
очках и глаза нехорошие. А Сталина Иван обожал. Странно.
Вождя государства, в котором жил как агент, должен бы
ненавидеть, а он преклонялся перед ним, будто перед
императором. Может, потому, что все вокруг много говорили о
Сталине, любили его, и Ивану представлялся их вождь простым
мужиком. Не то, что император. Императора Иван видел. Точнее,
видел его, когда тот был еще принцем и прибыл в Отомари. Люди
покинули огороды, закрыли лавки, даже публичные дома
опустели – все вышли на улицу, вверх по которой ехал в
открытом экипаже принц, величественный, а маленький
росточком и молодой-то, года на два-три старше Ивана. Иван с
дочкой протиснулся к самому краю тротуара, но полицейский
сказал ему, чтобы отдалился. Иван вскинул дочку на шею и
отступил к дому – и поверх голов они прекрасно видели принца.
И он заметил их – спокойным скользнул взглядом. Когда же
принц Хирохито стал императором, в честь его вступления на
престол всем учебным заведениям выделили по три саженца
лиственницы. Но не только там, в Японии, дети сажали деревья.
Иванов отец в ту пору был вблизи Хонто на лове трески – её
продавали американцам, – и хозяин промысла, лишь потеплело,
распорядился посадить три дерева, и отец рыл под них ямы...
– Вот вы, русский человек, – Произнёс мужчина в
гражданском, – можете ли вы объяснить, почему изменили
родине?
– Да, русский, – пробормотал виновато Иван. – Ну так вот
получилось. Я уж говорил: не хотел... А родина моя, конечно,
там.
– Где там? – раздражённо воскликнул мужчина в
гражданском. – Весь остров, понимаешь, весь остров – это
исконно русская земля. Ту часть японцы захватили силой!
– Я не знал, – ответил Иван. – Только здесь об этом
услышал. А там считают, что остров – исконно японская земля. И