Page 238 - И жили люди на краю
P. 238
235
руку.
Валя отстранилась, зарыдав сильнее. Она не знала, как
показать телеграмму, каждое слово которой обжигало её сердце:
«Дорогая незнакомая Валечка У меня безмерное горе Мама не
выдержала Пашиной гибели У нее остановилось сердце Это
ужасно Мне всего этого не выдержать Вы Валечка милая моя
поплачьте на могиле Паши Все он не будет как сиротинушка
А после войны постараюсь добраться до вашей долекой земли
Настя».
«ТЕБЕ ЛУЧШЕ НЕ ВЕРНУТЬСЯ ИЗ АТАКИ»
Миновав бывшую границу, Игнат Игнатьевич приник к
стеклу, вглядываясь в чёрные остатки сгоревших казарм,
раздавленные пушки и трупы японских солдат; он подумал с
гордостью: является свидетелем исторической миссии своего
народа – освобождения Южного Сахалина. Хотелось, чтоб
машина ехала быстрей, чтоб уже сегодня встретился с
красноармейцами и офицерам; он считал: выступления его
вызовут большой эффект в подразделениях. Он не просто лектор.
Он участник русско-японской войны, очевидец того, как
противник высадился на остров и двинулся на его захват.
Чувствовал себя Игнат Игнатьевич бодро; однажды
представил: если вдруг выскочит на дорогу недобитая кучка
вражеских солдат, он с красноармейцами ринется в бой, и
расстегнул кобуру...
В сумерках машина остановилась у поляны – на ней
дымились костры, вокруг которых лежали солдаты, многие уже
спали; молоденький, с охапкой сучьев, натолкнувшись на Игната
Игнатьевича, изумился:
– Дед, откудова? Неужто от бабки на войну утёк?
