Page 239 - И жили люди на краю

236
– Прекратить! – осадил его капитан, сопровождавший
Игната Игнатьевича.
– Виноват! – солдат щёлкнул каблуками, не выпуская
охапку сучьев.
– Ничего, ничего, – буркнул Игнат Игнатьевич. И спросил:
– Неопасно костры жечь?
– А кого опасаться? Ихняя пехота далеко удрапала. Теперя
мы через перевал перейдём, и всё – хана им!
Первая лекция совсем не удалась. Взобравшись на
перевёрнутый кузов полуторки («Вот вам сцена», – сказали.),
Игнат Игнатьевич после первых произнесённых фраз
почувствовал: красноармейцы плохо слышат его и не хотят
прислушиваться. Уставшие, грязные, погружённые в свои
мысли, они будто по команде задымили махрой – ветерок
толкнул сизый смрад на Игната Игнатьевича; он кашлял,
морщился, а на него наплывали новые клубы дыма от
самокруток.
– Прекратить курить! – крикнул кто-то из командиров.
Неподалёку взревел танк, за ним – другой; казалось,
машины немедленно уйдут, но они лишь сбавили обороты –
беспрерывный шум катился через поляну. Где-то далеко, в той
стороне, где противник, длинно рассыпалась автоматная очередь,
и бойцы насторожились. Ну, о чём тут им говорить? Скомкал
лекцию. Но хлопали сильно, от души.
А на следующий день, уже вблизи Харамитогских высот,
Игната Игнатьевича ввели в японскую сухую казарму, до отказа
заполненную красноармейцами, и он, повесив на подставку карту
Дальнего Востока, начал легко и вдохновенно:
– Товарищи, гляньте! Особенно вот сюда, на остров.
Видите: к огромной стране, словно к борту большого корабля
придвинулся подобно шлюпке продолговатый остров. Точнее
сказать, матушка-природа так придвинула его. Он не мог