Page 246 - И жили люди на краю

243
распоряжение.
– Ну, ну, – снисходительно усмехнулся попутчик и
протянул руку капитану. – Будь здоров. Водителя я тебе верну в
целости и сохранности.
Оставшись с Игнатом Игнатьевичем, капитан жадно
закурил, постоял, словно приходя в себя от дорожной качки, и
свернул на гать из бревён и сучья; сучьё было изломано колесами
орудий. Он шёл впереди, спотыкаясь, и время от времени
поёживался, будто его знобило; солнце жарко лилось на его
затылок и спину, а он не ощущал этого.
Игнату Игнатьевичу казалось, что и он застыл, пока ехал в
машине. Значит, и у капитана, и у него примерно одинаковое
состояние после разговора c особистом. Какие мысли у капитана,
Игнат Игнатьевич, конечно, не знал – тот курил третью папиросу
подряд; сам же он мучился догадками: зачем им, в общем-то
случайным людям, особист сказал о вооруженной стычке
красноармейцев.
Пройдя гать и заметив на взгорке среди кустов стволы
орудий, Игнат Игнатьевич готов был отмахнуться от досадных
размышлений, но вдруг спросил себя: «О каком старшем

лейтенанте он говорил? И как смотрел! Что-то злорадное,
пытливое было в его взгляде: дескать, не прикидывайся, что не
знаешь. Погоди, не о Михаиле ли он?.. Старший лейтенант,
командир роты... Натворил все-таки, подлец! А может, не он?
Сколько их, старших лейтенантов!»
Артиллеристы хорошо встретили Игната Игнатьевича.
Лекцию прослушали внимательно и пообещали, что обрушат на
укрепрайон такой огонь, что враг вылезет из всех своих бетонных
щелей с поднятыми руками.
От артиллеристов он узнал, что впереди рассыпан по
низине и опушкам леса 165-й полк. И хотя чувствовал ломоту во
всём теле и тяжелый гул в голове – в самый раз лечь и уснуть,