Page 334 - И жили люди на краю

331
Возник плотный тяжкий гуд. «Если сильно подымется
давление, я не ходок, – подумал Игнат Игнатьевич, ковыряя в
ухе. – Лечь бы поспать... ну как тут? А где искать войска? Не
приближается ли мой конец? И наткнутся уже на меня... с этой
сумкой».
Гуд нарастал, и Игнат Игнатьевич остановился. Неужели
опять машина? Куда? Сейчас он согласен поехать в обратную
сторону. Он не на военной службе, и что было в его силах
– сделал.
Точно, машины идут с юга. Наверное, с ранеными? Эх,
нашлось бы место и для него. Если найдётся, и едут они в
Александровск, то завтра он будет дома. Сперва зайдёт к дочери.
Только что он скажет ей? А внукам? Сразу же спросят:
«Дедушка, ты видел папу? Сколько он убил самураев? Где он
сейчас, покажи на карте?» А дед не знает, где их папа. Вполне
возможно, похоронен в какой-нибудь могиле. Или везут его на
одной из этих машин. А если он жив и здоров – арестуют,
разжалуют. Документы на него вот, в сумке.
Невнятный гуд перерос в чёткий рев танков; двигались они
с севера, очевидно, на подмогу тем, что врезались далеко вглубь
острова. Ну, раз так, надо проситься на танк. Домчит с ветерком
до передовой...
И вот они показались, стремительные,
приземисто-жутковатые. Первый прогромыхал, как бы не
заметив его, из люка второго кто-то выглянул, а из-за третьего
танка вывернулся виллис, выпрыгнули из него офицер и сержант.
Офицер потребовал документы, сержант вскинул автомат.
А Игнат Игнатьевич забыл в каком кармане лежит паспорт и
справка, может, единственная в своём роде. В этот момент
затормозил джип.
– Никак первый русский? – выглянув из машины, произнёс
Яхонтов, он был без фуражки, плечи прикрывала плащ-палатка.