Page 424 - И жили люди на краю

421
какого-то посредника между советскими начальниками и своим
населением. А в данный момент – это он с горечью понимал
– используется как реклама. Да, его рекламируют: смотрите,
дескать, губернатор цел и невредим и совершает турне.
Унизительная, позорная миссия...
О чём его опять спрашивает этот светловолосый высокий
офицер, коверкающий многие японские слова? Плохо учили
молодого человека. Или мало усердствовал. Но в общем понять
можно: его интересует, для чего между домами, в которых, как он
полагает, живут крестьяне, установлены деревянные чаны со
множеством трубок? Вернее, это не офицера интересует, а его
начальника – сидит тот тяжелый, распаренный, с красноватыми,
как у карася, глазами.
Губернатор неторопливо, со значением объяснил, что в
последние годы успехи армии сдерживала нехватка горючего.
Учёные захотели помочь, и им удалось получить газолин из
сланцевого угля и хвои пихты. Чтобы светловолосый офицер не
задал нового вопроса, Такаги сказал о том, что ему неизвестно,
как этого добились учёные.
Он заметил: Катков подавил усмешку, что-то сказал своему
переводчику, и затем через него между начальником
гражданского управления и губернатором состоялся разговор.
– Господин Такаги, у вас была возможность уехать из
Тоёхары до прихода нашей армии? – спросил Катков; он знал: это
успели сделать многие чиновники, иные даже переодевались в
женскую одежду, – так больше шансов было попасть на пароход.
– Да, я имел возможность уехать, – холодно ответил
губернатор.
– Почему же остались?
Немного задержав дыхание, Такаги ответил:
– На таком посту – что на капитанском мостике. Если
корабль тонет, капитан покидает его последним, а если гибель