Page 423 - И жили люди на краю

420
Выходит, и он, Такаги, был слепым. Русские действительно
напали через шесть дней после того разговора. И ещё не
поступило ни одного сообщения о поражении военных, а у
населения повсюду вспыхнула паника, и всё захлестнул хаос; они
нарастали по мере отступления войск. Когда стало ясно здесь, а в
Токио ещё яснее, что война проиграна, дальнейшее
кровопролитие бессмысленно, император по радио обратился к
нации. Он приказал военным сложить оружие.
Его слушали в Тоёхаре, Маоке и других городах. Но,
слушая, недоумевали: как вдруг принять смирение, как
повиноваться чужестранцам? Ведь каждого учили бою до
последнего солдата, и это было исполнено в самых тяжёлых
сражениях. Поэтому сотни бойцов – преимущественно офицеры
– не поверили, что к ним с такими словами обратился сам
император. Нет, это был кто-то другой. Или те, кто предал
родину и отдает её на растерзание врагам, заставили его
говорить...
В обстановке, когда одни восприняли приказ императора, а
другие, отвергнув, оказывали противнику яростное
сопротивление, русским трудно было разобраться, кто будет
складывать оружие, а кто нет, и, обладая большой силой, они
шли вперёд, громя всех подряд. Чтобы избежать ненужных жертв
среди военных и населения, губернатор вместе с командиром
дивизии и шефом полиции встретились со сторонниками
«разбитой яшмы» – боя до последнего солдата, и настояли на
том, чтобы те исполнили приказ императора: сложили оружие.
Затем Такаги и его спутники выехали в Сиритору на переговоры
с группой советских офицеров. После этого он связался по рации
с остатками отступающего из Маоки гарнизона – они тоже
подчинились приказу.
И вот теперь он сам едет в Маоку. Но в каком качестве? Кто
он сегодня? Губернатор, лишённый власти, играющий роль