Page 440 - И жили люди на краю

437
у Адама хорошо пошли дела, чтоб он стал преуспевающим
человеком, а для этого Адаму надо носить зелёную шапку
(разговор был в декабре) и свободно чувствовать себя на перроне.
Адам будет продавать хлеб и одновременно считаться как бы
служащим железной дороги и «справочным бюро», но на самом
деле – помогать полиции.
– Только старайтесь запоминать, кто о чём спросил,
– наставлял господин. – И ещё: обязательно обвязывайте шею.
Если чужой человек глянет сзади на, шею с таким жутким
шрамом, от уха до уха, он побоится о чём-либо спросить...
Адам сел на скамейку у окна, набил трубку табаком;
распахнув рамы, выпустил из большого рта клубок дыма – он
покатился над кустами крыжовника, уже голыми, всего с
несколькими красно-дряблыми ягодами.
Море за огородом лежало, словно только что проснувшись,
и, казалось, щурилось от великого множества солнечных
блёсток. Слева над горизонтом пристыли к небесному скату
чёрные, точно обожённые недавними боями, облака, а справа
поднималась, подобно тесту на хороших дрожжах, белая пышная
шапка тучи. Между тучей и облаками, как раз напротив Адама,
висело солнце, ещё не слепящее, холодноватое и какое-то
ехидно-ухмылистое. Неприятно было смотреть на солнце, почти
так же неприятно, как в тот день, когда он стоял перед ямой, в
которой уже истекали кровью обезглавленные трупы.
Он ушёл в угловую комнату. Отсюда был виден перрон
– длинный из досок настил – и торец вокзала; на скамейках
сидели русские офицеры, неподалёку на траве устроились
солдаты, трое мужчин в гражданском прохаживались туда-сюда;
из-за штабеля бочонков, которые завезли на станцию перед
самой войной, осторожно выглядывали японки и лысый, с
жиденькой бородёнкой старик. Среди этого люда, конечно,
найдутся покупатели. Но военные покупают хлеб грубовато и