Page 452 - И жили люди на краю

449
остановится сердце.
– А Карафуто, – сказала хозяйка гостиницы, – я
представляю крыльцом Северного полюса.
– Ну что вы! – засмеялся Адам. – У нас тоже бывает тепло.
Больше трехсот тысяч ваших соотечественников живёт на
острове.
Пароход белым лебедем выплыл из-за дальней скалы;
уверенно, но осторожно пристал к причалу, выбросил длинный, с
крепкими поручнями трап, и пошли, пошли, пошли люди, а мамы
не было видно. Адам поднялся на пароход, спросил капитана;
капитан, получив деньги, провёл его в каюту.
Маленькая, седовласая, с доверчиво-добрыми глазами
старушка, как узница, сидела перед иллюминатором.
Обернувшись на голос сына, она совсем обессилила, только
протянула к нему руки. О, мама! Если бы ты знала, сколько
тяжких и мучительно обидных дней корёжили жизнь Адама. На
глазах накатывались слезы, однако ни единого всхлипа из него не
вырвалось. Не заныл он в истерическом отчаянии и перед той
ямой, в которой должно было истлеть его тело, а тут, в душной
каюте, перед мамой разрыдался. Слёзы опалили щёки, текли
неудержимо, – видимо, много накопилось их...
После малость поспали в вагоне второго класса; посередине
– проход, по бокам – сиденья, быстро складывающиеся в удобное
канапе. За мутноватым стеклом громоздко-медленно
разворачивались склонами высокие горы, укутанные зелёными
растениями, неведомыми ни Адаму, ни его матери; на равнинах
поблескивали поля, залитые водой, – из неё щетинисто торчали
макушки рисовых стеблей. Старая полька с удивлением
посматривала на тонкостенные дома с вертикальными окнами в
мелких переплётах рам; крыши были то крутые, то ровные, иные
с чуть вздёрнутыми углами; дворы охватывали бамбуковые
изгороди.