Page 449 - И жили люди на краю

446
– Я думаю, они не здесь её... Несли и уронили, заслышав
страшный шум, то есть нашу машину.
– Ладно. Теперь слушай, что я думаю. Передай: пускай
заберут корову и возвращаются по домам. Никто их не тронет.
Надо урожай собирать, а не шляться. Всё, поехали!
* * *
Может, зря Адам не послушал маму, когда она звала его на
родину? Жила мама в Лодзи неподалёку от Кафедрального
собора; квартира уютная, тёплая, но как тесновато жилось бы,
если б он приехал с женой и двумя детьми. А здесь – просторный
светлый дом на кирпичном фундаменте; местные японцы
дивились и посмеивались, наблюдая, как он строит, а после в
морозно-ветреные дни, когда их дома продувало насквозь,
приходили с ребятишками к нему погреться... Мама говорила: в
Лодзи поживёшь, оглядишься, найдёшь себе дело и приобретёшь
жильё. Дело можно было бы и не менять: если здесь хлеб
расходится, то там он ещё нужнее. Но Адам расчётливо опасался,
что такая дальняя дорога разорит. Он может превратиться в
жалкого бедняка. И сам станет на кого-то работать за кусок
хлеба.
Мама подобными расчётами не занималась, но признавала,
вздыхая, что дорога действительно разорительная. Все злотые,
что копила на родине, она поменяла на доллары и рубли. Целый
год оформляла документы по разрешение проехать через
Советский Союз. Долго ехала и наконец добралась до
Владивостока. В бесснежном городе дул пронизывающий ветер.
Было зябко в трамваях и конторах. Одни чиновники вынудили её
обменять доллары на рубли, при обмене крепко надули. Другие
чиновники объяснили ей: билет в Японию продаётся не за рубли,
а за доллары. Бедная мама! Что ей пришлось передумать и
пережить на краю материка, перед морем, за которым жил сын?
Умоляла, унижалась, отдала этим мерзостным людишкам