Page 469 - И жили люди на краю

466
полозьев выдохнул с табачным дымком:
– Эка, нова власть наступает.
Ночью Адам проснулся от прокалывающего тело холода, и
тотчас незнакомый мужичок с тонкой бородкой и вислыми усами
предложил ему:
– Давайте пособлю встать.
Он помог Адаму войти в маленький дом с низким
потолком. Степан сидел за столом, пил чай из глиняной кружки.
Парень лежал на широкой лавке, свет керосиновой лампы
скользил по его бледно-синеватому осунувшемуся лицу.
Этот мужичок, Арсений – старый приятель Ерофея,
оказался фельдшером. Он долго возился с парнем и отошёл от
него, удручённый. Степана перевязал спокойно, сказав, что его
спас жирок, – внутренности совсем не задеты. Рану Адама
промывал молча. Адам, стиснув зубы, мычал. Наконец не
выдержал:
– Что там?
– Думаю, будете жить. Только сразу, как приедете, к врачу.
Незамедлительно. Непременно, сударь.
Выехали на рассвете. Лес, убелённый куржаком, застыл в
морозной тишине. Рядом с санями неслышно проскочила лиса.
Ерофей посетовал, что нет ружья, и опять для «сугреву»
предложил самогона. Парень отказался – голубыми глазами с
какой-то донной зеленоватой подсветкой смотрел на верхушки
деревьев и изредка нараспев выговаривал:
– Кра-сиво.
Адам погружался в дрёму, просыпался с дрожью – снилась
казацкая шашка на взмахе – и снова не мог определить: полдень
ещё или вечереет. Время застыло, словно тучи на небе; во вторую
ночь Ерофей остановил лошадей на опушке леса и запалил
костер; лежали, грелись, дремали. Утром – опять в путь. От
холода, от мучительных болей, от мрачных мыслей, от