Page 471 - И жили люди на краю

468
ямам, а ещё бросали в проруби. Японцы после своих убитых
солдат вырубали изо льда реки. Три дня Адам не заходил в
опустевший дом, потом вынул из тайника скопленные деньги и
подался обратно на Сахалин.
* * *
Большая высокая машина остановилась напротив дома. С
подножки шагнул молодой бодрый офицер, и у Адама дёрнулась
голова – идущий к нему человек воскресил в нём того красного
командира, гарцевавшего на белом коне перед ямой; такое же
круглое розовощёкое лицо, прямой напористый взгляд чёрных
глаз, крепкий с рытвинкой подбородок, только нет усов. Не сын
ли того палача? Боже мой, неужели?..
– Вы Адам Войслав?
– Я.
– Долго мы до вас добирались. Но хорошо, что дома
застали. Поговорить надо.
– Что ж, я готов, пан офицер, – поднялся Адам. – Идёмте,
– тяжёлыми, каменеющими ногами ступил на крыльцо.
– О, как вкусно у вас пахнёт, – сказал офицер; вместе с ним
в дом вошли ещё четверо, поздоровались с женой Адама.
– Вот сейчас и откушаем, – вдруг с облегчением произнёс
Адам. – Моя Иоанна чудесно готовит. Чудесно! Рассаживайтесь,
панове, не стесняйтесь. – И подумал: «Вдоволь поедим в
последний-то раз...»
Гости сели за широкий, на толстых ножках стол,
осматривая просторную горницу. На стенах в рамках висели
фотографии Адама и его жены, правее них – линялая афиша с
изображением осанистого строгого военного, отдыхающего с
семьей на скамейке (на этой американской афише был маршал
Пилсудский с пани и дочерьми), левее, к углу – портреты
каких-то важных японцев (это были императоры); на другой
стене – картины, на которых нарисованы вулкан, море, тростник,