Page 473 - И жили люди на краю

470
Ким ощутил, как руку японца проколола дрожь. Писатель,
очевидно, предвидел такое, что воображению Дон Хи
недоступно. К нему же в темноте вдруг явилась из горящего
хвороста дымящаяся, с открытыми белыми глазами голова
хозяина двуколки. Ким стиснул зубы, застонав.
– Не волнуйтесь, – сказал писатель. – Вы что-нибудь
видите?
– Нет. Но рядом со мной стена.
– Идёмте. Ощупывайте рукой.
Они прошли вдоль стены до входа в другую комнату, и
только ступили в неё, тишину резанул чих. Как выстрел.
– Кто здесь? – со спазмой в горле спросил писатель.
Отозвалось сразу несколько голосов. Женский тонкий,
почти плачущий, пригласил:
– Садитесь к нам. Тут циновки. Сухо.
Оказалось, в комнате сжались семь или восемь женщин с
детьми, две девушки, юноша и старик. Старик вяло рассказал,
что всех их забрали под вечер, потому что они не проживают в
Тоёхаре, обещали завтра на поезде или на машине отправить
домой.
– Или расстреляют, – вздохнула в углу девушка.
– Не говори так. Не пугай детей, – цыкнул на неё старик.
– Бои кончились. Даже пленных солдат не разрешается убивать.
– Откуда вы знаете, – непочтительно возразил юноша, и
Дон Хи подумал: «В иной обстановке молодой человек ни за что
не позволил бы себе такой дерзости, но сейчас все напуганы,
недоверчивы, плохо владеют собой». – Вы не представляете, что
я видел и слышал!.. – продолжил юноша. – Мне, наверное, не
надо было покидать родителей. Но отец велел и мне, и моему
брату уходить. Он решил, что если мы будем каждый в одиночку,
то хоть кто-нибудь из семьи уцелеет. Я крался на юг по лесам, но
когда оказался в Тоёхаре, узнал, что дальше идти бессмысленно,