Page 487 - И жили люди на краю

484
бытует поговорка: «Карафуто – не Формоза, здесь подохнешь от
мороза». Японцев с этой землей пока мало что связывает – нет на
ней ни дедов, ни бабушек, ни кладбищ, отдельные лишь могилы;
до сих пор урны с прахом умерших стараются отправить на
родину. И всё же богатые перебрасывают сюда большие деньги, а
остальные много работают.
Наконец от Яваты пришло письмо. Он написал на восьми
страницах по-японски. И приписал по-русски: «Люби силно.
Цулуй. Папраси прачитай». Она знала людей, которые могли бы
пересказать ей, что написано в письме. Но не пошла к ним.
Он приехал в конце марта, похудевший; на висках
поблескивали седые волосы. Не скрывал, что счастлив видеть
Тамару; привёз много разных подарков и огорчился, что она
взяла только один – статуэтку Будды, а от шелков и драгоценных
вещичек отказалась. Но была она по-прежнему приветлива,
добра и насторожена. Она заметила, у радостного Яваты порою
какой-то беспокойный, виноватый взгляд. Только не придала
этому значение, решив, что его может многое беспокоить, –
долго отсутствовал, а дел всяких хозяйственных, как говорил он,
хяку-кюдзю-кю, то есть сто девяносто девять. Но после, когда
узнает всю правду о том, что с ним произошло в Японии, она с
горькой усмешкой вспомнит его беспокойный, виноватый
взгляд. А пока...
Они опять встречались каждый день, и чем длиннее
становились дни, тем дольше они были вместе. А затем пропали
на трое суток. Тамарина мать переволновалась. И вот дочь
объявилась с Яватой и сказала, что она вышла за него замуж.
У матери в беззвучном рыдании сморщилось лицо:
– Господи, вы хоть в церкви-то или в каком ихнем храме
венчались?
И села. И долго не могла ни встать, ни произнести слова.
Жить они стали здесь, на берегу лагуны, и в Отомари. На