Page 488 - И жили люди на краю

485
кухне пахло то блинами, то моти – лепёшками из толчёного
варёного риса, то борщом, то аэмоно – закусками со специями.
Ходила она один день в платье, другой – в кимоно, в общем в
комнатах смешались русские и японские вещи, мебель, книги,
кушанья. Лето у них пролетело, как сплошное сладостное
свидание. Осенью его вновь усиленно позвали к себе родители.
Он отказал им.
Тогда приехал оттуда, укутанный в тёплые одежды
низенький мужичок, глазки у него были маленькие,
полуприкрытые – только щелочки темнели между набухших
щёк. Он и сказал Тамаре, что у Яваты есть жена, она очень ждёт
его, а тот, кто держит его тут, поступает отвратительно, мерзко.
Глаза у Тамары стали большими-большими.
– Жена?.. У Яваты?..
– Да. А ты как думала? Обвить такого змеёю...
Что она могла подумать? У неё, кажется, мозги онемели. И
сердце остановилось. Только под сердцем шевельнулся
ребёнок...
Явата долго и искренне рассказывал о том, как родители
женили его на дочери своих старых знакомых, людей знатных, из
древнего рода самураев. Родители, оказывается, договорились об
этой свадьбе давно, когда Явате было лет восемь. Никогда до
свадьбы он не видел эту девушку и любить ее не может,
презирает: как могла она дать своим и его родителям согласие
выйти за него замуж? Он протестовал, говоря родителям не
делать его несчастным на всю жизнь. Те прикладывали руку к
сердцу, пили лекарства, просили быть благоразумным,
исполнить их желание, иначе они умрут, убитые его
жестокостью. Невесте он советовал опомниться, понять, что она
ему не нравится и ей не надо даже надеяться, что у них может
сложиться семейная жизнь. Та ответила, что она послушна воле
родителей, а, став его женой, будет послушна ему и сумеет