Page 490 - И жили люди на краю

487
обоз, Явата подскакал на молодом коне к дому, вошёл во двор, и
сердце оборвалось: почему у крыльца женщины собрались, что
произошло? Они расступились перед ним, и он увидел лежащую
в крови Тамару. Он кинулся к ней, обхватил за плечи, а у неё в
сторону откатилась голова. Явата потерял сознание.
После он, наверное, ещё и ещё впадал в беспамятство. Лишь
ночью от русского мужика Гурея узнал, что женщины слышали,
как закричала Тамара, а затем заметили убегающего человечка.
Им показалось, что это брат той жены Яваты, что живёт в
Японии. Явата в гневе сжал рукоять меча, залез на коня и исчез в
темноте. Как безумный метался по берегу моря и лагуны, по
дорогам, которые прорезали лес, только на рассвете растаял
топот копыт его коня. Явата понял, что этого гада вблизи селения
нет. Как он раньше не догадался настичь его на пути в город? До
города Явата добрался только к вечеру и сразу узнал, что сегодня
отходит пароход. Но к пароходу он не успел – тот, густо дымя,
переваливал за горизонт.
Тамару хоронили и русские, и японцы; народу было очень
много, и все жалели Тамару, и осуждали жестокость мужчины,
который или сам на такое решился, или родственники
настропалили. После похорон Тамары Явата целыми днями
сидел на крыльце, сворачивал самокрутки и курил – махрой его
снабжал Гурей. Потом Гурей садился с ним рядом, огромный,
сильный, молча высмаливал самокрутку и, поднимаясь, говорил:
– Ты чо, с ума вздумал спятить? У тебя воно како хозяйство,
глаз да глаз нужон, займись работой. Али с Яшкой поброди,
поболтай. Нельзя так сиднем сидеть.
Явата уходил с сыном к лагуне, там блуждали по
мелководью, отец показывал Яше разные ракушки, водоросли,
рассказывал о них; подчас до темноты гуляли, но возвращались
домой скучные.
Когда лёг снег, Явата попросил Лукерью и Гурея –