Page 483 - И жили люди на краю

480
злой. Все понимали: проучит её достойно.
Она приближалась не спеша: то ли не хотела, чтоб увидели,
как устала, то ли обдумывала, как оправдать своё легкомыслие.
Когда брела уже по мелководью, буруня ногами воду, Явата
совсем застыл, всматриваясь в неё, затем спрыгнул на землю,
глаза его вдруг засветились тихим восторгом. Он спросил:
– Вы кто? Как вы здесь оказались?
Она остановилась перед ним, лукаво улыбаясь; ровные
белые зубы её блестели ослепительно. Она не поняла, что он
спросил, – не знала его языка, и сказала по-китайски:
– Вы чем-то интересуетесь?
Это было для него так неожиданно, что он не сумел скрыть
изумления. Более того, с лица его будто ветром сдуло суровость,
из головы вылетели все те жёсткие слова, которые собирался
сказать ей, и он – сам не зная, как это случилось, потерял
контроль над собой. Принялся рассказывать, что в ранней
юности увлекся древнекитайской литературой, особенно
понравился роман «Цветы сливы в золотой вазе», после был в
Китае, правда, недолго и лишь в трёх городах, но проверил своё
знание языка, убедился, что владеет им слабенько, так что он
очень извиняется перед нею за своё произношение и, не давая ей
сказать слова, чего с ним тоже никогда не случалось,
любопытствовал, где она жила, когда сюда приехала, кто у неё
родители.
Она показала рукой на противоположный берег, поясняя,
что её дом там, приехала позавчера с папой и мамой. Оказалось,
он с её отцом уже познакомился. Приближалась минута, когда
они должны были разойтись. Он чувствовал это, к тому ж стало
ясно: у неё мизерный запас китайских слов, хотя те, которые
знала, произносила правильно. В таких условиях о многом не
поговоришь. Однако прощаться ему с нею не хотелось. Он
попросил разрешения проводить её. Ей почему-то сделалось