Page 489 - И жили люди на краю

486
смириться с тем, что он не наполнен нежными чувствами, зато
для неё он – приятен и желанен.
Да, их поженили, но между ними ничего не было –
доведённый чуть ли не до умопомрачения, он уехал в тот же
вечер. Он знает: там, на родине, его поведение осуждено и
стариками, и молодыми. Все считают: легкомыслие заведёт куда
угодно. Но нет, разве он легкомыслен? Это им стоило бы
отъехать от своего огорода на сотню ри, чтобы увидеть другие
обычаи. А здесь даже другие люди. Когда он сказал, что любит
русскую девушку, отец пошатнулся и после очень долгого
безмолвия назидательно-сурово проговорил:
– В большой радости скрыта печаль, в чрезмерных
желаниях таятся беды.
И вот уже прошло около года, Явата не был там и не поедет.
И этого незваного гостя, который оказался братом той самой
девушки, считающейся его, Яваты, женой, он выпроводит,
сказав, что для причинения зла ему и одного дня с изобилием
хватило; теперь пусть постарается понять, что далёкой водой не
погасить близкого огня, и больше не появляется на берегах
лагуны.
В их жизни вроде ничего не изменилось; он остался таким
же любящим и добрым, туда вообще решил не ездить, даже
говорить об этом не хотел, но у Тамары ровно камень на сердце
налёг. Родила она мальчишку тяжело, однако скоро поправилась,
и сынишка рос крепким и весёленьким. Явата готов был целыми
днями крутиться возле них – отрывали хозяйственные дела.
Бывает такое: из зелёно-свежих зарослей вырвутся два
ручейка, сольются и потекут единой речкой – чистой, радостно
сверкающей под солнцем. Кажется, так бежать и бежать ей долго,
но вдруг она срывается водопадом в ущелье… Через шесть лет
нечто подобное случилось и с жизнью Тамары и Яваты. В
пасмурный день, отправив в Отомари гружённый анфельцией