Page 739 - И жили люди на краю

736
конечно, утомительная, – дежурная подала Ромашову ключ. – Я
вам одноместный сделала. Отдыхайте.
В номере Ромашов очистил от пыли новый коричневый
костюм, побрился и сошел в подвал, в буфет; легко перекусив,
отправился в город. Центр его действительно был неузнаваем
– казалось, здесь всё построено заново. Лишь почта – деревянная,
низкая и окрашена в зелёный цвет, вроде как тогда. Спускаясь
узкой глинистой дорожкой с тёмными пятнами втоптанного
шлака, он оглядел чуть ли не всю котловину – в ней мало что
изменилось за четыре десятилетия. А когда свернул в проулок, то
сердце зашлось, но не в том леденящем ужасе ощущения
последней минуты, а в сладко-пронзительном трепете ожидания
чуда. Как будто не было ни ареста, ни лагерного кошмара, ни
прожитых потом лет, – как будто он вновь тот, давний, только
что приступивший к гражданской работе, и вот вернулся из
короткой командировки. Он рад всему; и чистому, тёплой
голубизны, небу, и воздуху с мягкими запахами моря, и самому
морю в дымке, словно запарившемуся в солнечных лучах, и
лужице у забора. Сейчас выбегут Шура и Валера, разобьют её
босыми ногами.
Из дома вышла пожилая женщина с ведром болтушки для
скотины; нырнула в закут, откуда послышался её голос:
– Усё пожрали, курносые?
На крыльце появился парень в джинсах и красной рубахе.
Крикнул:
– Ма, я исчез!
Женщина ответила:
– До ночи-то не шастай, слышь?
Закрывая калитку, парень исподлобья зыркнул на
Ромашова, и Михаил подумал (на лице, наверное, отразились
тоска и кислота), что его прошлое разрушено и уничтожено
временем, лишь малые осколки остались в нём и болят