Page 52 - Страдания юного Вертера

51

гильный сон. Когда же ты проснешься и вновь зазвучит твое пение, твой пленительный го-
лос? Дуй, дуй, осенний ветер! Бушуй над мрачной равниной! Реви, лесной поток! Буря, шу-
ми вершинами дубов! Плыви, о месяц, пусть между обрывками туч мелькнет твой бледный
лик! Напомни мне о той жестокой ночи, когда погибли мои дети, пал могучий Ариндаль,
угасла милая Даура.
Даура, дочь моя, ты была прекрасна! Прекрасна, как месяц над холмами Фуры, бела,
как первый снег, нежна, как веяние ветерка. Туго натягивал ты свой лук, Ариндаль, и в бит-
ве метко метал копье свое, взор твой был как мгла над морем, а щит сверкал, подобно мол-
ниям в грозу!
Армар, прославленный в битвах, явился снискать любовь Дауры. Она противилась н е-
долго, и друзья предрекали им счастье. Эрат, сын Одгала, затаил вражду, ибо рукой Армара
был сражен его брат. Он пришел в обличье моряка. На волнах, покачиваясь, красовался его
челнок, кудри его серебрились, и суровое чело было спокойно.
– Прекраснейшая дева, – сказал он, – пленительная дочь Армина, у ближних скал, на
взморье, где на деревьях рдеют плоды, там Армар ждет Дауру; я прислан перевезти его ми-
лую через бушующие волны.
Даура последовала за ним и стала звать Армара; только голос скал был ей ответом.
– Армар, мой милый, мой любимый, зачем ты пугаешь меня? Откликнись, откликнись,
сын Арната! Тебя зовет Даура!
Вероломный Эрат, смеясь, скрылся на суше. Девушка, возвысив голос, стала звать от-
ца и брата:
– Ариндаль! Армии! Неужели никто не спасет Дауру!
Зов ее донесся через море. Ариндаль, мой сын, сбежал с холма; он был грозен в охот-
ничьих доспехах, в руках держал лук, в колчане у бедра гремели стрелы, пять иссера-черных
догов скакали вокруг него. На берегу он увидел злодея Эрата, схватил его и привязал к дубу,
крепко стиснув ему бедра. Стоны связанного огласили воздух.
Ариндаль пустился в море на своем челне, чтобы привезти Дауру. Но тут явился гнев-
ный Армар, он спустил стрелу с темно-серым опереньем; звеня, взвилась она и впилась тебе
в сердце, о Ариндаль, мой сын! Вместо злодея Эрата погиб ты, твой челн пригнало к скалам.
Ты упал на них и умер.
Несчастная Даура, у ног твоих текла кровь брата.
Волны разбили челн. Армар бросился спасти свою Дауру или умереть. Порыв ветра
налетел с холма, взмыл волны, и пловец навеки исчез под водой.
А я стоял один на утесе, окруженном морем, и слушал стоны дочери. Громко,
неумолчно звала она, но отец не мог ее спасти. Всю ночь я слышал ее вопли, а ветер выл, и о
скалы хлестал дождь. Перед рассветом голос Дауры стал слабеть. Она утихла, как вечерний
ветерок в траве, растущей по утесу, угасла под бременем скорбей, оставила Армина одного!
Погиб мой оплот в битвах, исчезла моя гордость, лучшая среди дев.
Когда бушуют бури с гор и вздымает волны северный ветер, я сижу на гулком берегу,
не отводя очей от той страшной скалы. Месяц на закате порой озаряет тени моих детей,
смутными призраками бродят они в печальном единении…»

Из глаз Лотты хлынули слезы, давая исход ее тоске, и прервали чтение Вертера. Он
отшвырнул тетрадь, схватил ее руку и заплакал горькими слезами. Лотта оперлась на дру-
гую руку и закрыла глаза носовым платком. Оба были глубоко потрясены. Страшную участь
героев песнопения они ощущали как собственное свое горе, ощущали его вместе, и слезы их
лились согласно. Губы и слезы Вертера жгли Лотте руку. Ей стало страшно, она хотела уй-
ти, но скорбь и жалость сковали ее, придавили свинцовой тяжестью. Она перевела дух и
сквозь рыдания попросила его, неземным голосом попросила его читать дальше. Вертер весь
дрожал, сердце его разрывалось, он поднял листок и, задыхаясь, стал читать:
– «Зачем же ты будишь меня, о веянье весны? Ты ластишься и говоришь: «Я окроплю
росой небес!» Но близок для меня час увяданья. Близка та буря, что оборвет мои листья. А
завтра он придет, придет тот странник, который знал меня в моей красе. Повсюду будет он
искать меня взглядом и не найдет меня…»
Смысл этих слов всей своей силой обрушился на несчастного Вертера. В глубоком от-