Page 45 - Дуэль

На набережной показался доктор. Он увидел дьякона и зоолога и подошел к ним.
— Кажется, всё готово, — сказал он, запыхавшись. — Секундантами будут
Говоровский и Бойко. Заедут утром в пять часов. Наворотило-то как! — сказал он, посмотрев
на небо. — Ничего не видать. Сейчас дождик будет.
— Ты, надеюсь, поедешь с нами? — спросил фон Корен.
— Нет, боже меня сохрани, я и так замучился. Вместо меня Устимович поедет. Я уже
говорил с ним.
Далеко над морем блеснула молния, и послышались глухие раскаты грома.
— Как душно перед грозой! — сказал фон Корен. — Бьюсь об заклад, что ты уже был у
Лаевского и плакал у него на груди.
— Зачем я к нему пойду? — ответил доктор, смутившись. — Вот еще!
До захода солнца он несколько раз прошелся по бульвару и по улице, в надежде
встретиться с Лаевским. Ему было стыдно за свою вспышку и за внезапный порыв доброты,
который последовал за этой вспышкой. Он хотел извиниться перед Лаевским в шуточном
тоне, пожурить его, успокоить и сказать ему, что дуэль — остатки средневекового
варварства, но что само провидение указало им на дуэль как на средство примирения: завтра
оба они, прекраснейшие, величайшего ума люди, обменявшись выстрелами, оценят
благородство друг друга и сделаются друзьями. Но Лаевский ни разу не встретился.
— Зачем я к нему пойду? — повторил Самойленко. — Не я его оскорбил, а он меня.
Скажи на милость, за что он на меня набросился? Что я ему дурного сделал? Вхожу в
гостиную и вдруг, здорово живешь: шпион! Вот те на! Ты скажи: с чего у вас началось? Что
ты ему сказал?
— Я ему сказал, что его положение безвыходно. II я был прав. Только честные и
мошенники могут найти выход из всякого положения, а тот, кто хочет в одно и то же время
быть честным и мошенником, не имеет выхода. Однако, господа, уж 11 часов, а завтра нам
рано вставать.
Внезапно налетел ветер; он поднял на набережной пыль, закружил ее вихрем, заревел и
заглушил шум моря.
— Шквал! — сказал дьякон. — Надо идти, а то глаза запорошило.
Когда пошли, Самойленко вздохнул и сказал, придерживая фуражку:
— Должно быть, я не буду нынче спать.
— А ты не волнуйся, — засмеялся зоолог. — Можешь быть покоен, дуэль ничем не
кончится. Лаевский великодушно в воздух выстрелит, он иначе не может, а я, должно быть, и
совсем стрелять не буду. Попадать под суд из-за Лаевского, терять время — не стоит игра
свеч. Кстати, какая ответственность полагается за дуэль?
— Арест, а в случае смерти противника заключение в крепости до трех лет.
— В Петропавловской?
— Нет, в военной, кажется.
— Хотя следовало бы проучить этого молодца!
Позади на море сверкнула молния и на мгновение осветила крыши домов и горы.
Около бульвара приятели разошлись. Когда доктор исчез в потемках и уже стихали его шаги,
фон Корен крикнул ему:
— Как бы погода не помешала нам завтра!
— Чего доброго! А дал бы бог!
— Спокойной ночи!
— Что — ночь? Что ты говоришь?
За шумом ветра и моря и за раскатами грома трудно было расслышать.
— Ничего! — крикнул зоолог и поспешил домой.

XVII

…в уме, подавленном тоской,