Page 291 - Идиот

событию; он был занят совершенно другим: Аглая с каждым часом становилась все
капризнее и мрачнее - это его убивало. Когда он узнал, что ждут и Евгения Павловича, то
очень обрадовался и сказал, что давно желал его видеть. Почему-то эти слова никому не
понравились; Аглая вышла в досаде из комнаты и только поздно вечером, часу в
двенадцатом, когда князь уже уходил, она улучила случай сказать ему несколько слов
наедине, провожая его.
- Я бы желала, чтобы вы завтра весь день не приходили к нам, а пришли бы вечером,
когда уже соберутся эти… гости, Вы знаете, что будут гости?
Она заговорила нетерпеливо и усиленно сурово; в первый раз она заговорила об этом
"вечере". Для нее тоже мысль о гостях была почти нестерпима; все это заметили. Может
быть, ей и ужасно хотелось бы поссориться за это с родителями, но гордость и стыдливость
помешали заговорить. Князь тотчас же понял, что и она за него боится (и не хочет
признаться, что боится), и вдруг сам испугался.
- Да, я приглашен, - ответил он.
Она видимо затруднялась продолжением.
- С вами можно говорить о чем-нибудь серьезно? Хоть раз в жизни? - рассердилась она
вдруг чрезвычайно, не зная за что, и не в силах сдержать себя.
- Можно, и я вас слушаю; я очень рад, - бормотал князь.
Аглая промолчала опять с минуту и начала с видимым отвращением.
- Я не захотела с ними спорить об этом; в иных случаях их не вразумишь.
Отвратительны мне были всегда правила, какие иногда у maman бывают. Я про папашу не
говорю, с него нечего и спрашивать. Maman, конечно, благородная женщина; осмельтесь ей
предложить что-нибудь низкое, и увидите. Ну, а пред этою… дрянью - преклоняется! Я не
про Белоконскую одну говорю: дрянная старушонка и дрянная характером, да умна и их всех
в руках умеет держать, - хоть тем хороша. О, низость! И смешно: мы всегда были люди
среднего круга, самого среднего, какого только можно быть; зачем же лезть в тот
великосветский круг? Сестры туда же; это князь Щ. всех смутил. Зачем вы радуетесь, что
Евгений Павлыч будет?
- Послушайте, Аглая, - сказал князь, - мне кажется, вы за меня очень боитесь, чтоб я
завтра не срезался… в этом обществе?
- За вас? Боюсь? - вся вспыхнула Аглая, - отчего мне бояться за вас, хоть бы вы… хоть
бы вы совсем осрамились? Что мне? И как вы можете такие слова употреблять? Что значит:
"срезался"? Это дрянное слово, пошлое.
- Это… школьное слово.
- Ну да, школьное слово! Дрянное слово! Вы намерены кажется, говорить завтра все
такими словами. Подыщите еще побольше дома в вашем лексиконе таких слов: то-то эффект
произведете! Жаль, что вы, кажется, умеете войти хорошо; где это вы научились? Вы
сумеете взять и выпить прилично чашку чаю, когда на вас все будут нарочно смотреть?
- Я думаю, что сумею.
- Это жаль; а то бы я посмеялась. Разбейте, по крайней мере, китайскую вазу в
гостиной! Она дорого стоит; пожалуста, разбейте; она дареная, мамаша с ума сойдет и при
всех заплачет, - так она ей дорога. Сделайте какой-нибудь жест, как вы всегда делаете,
ударьте и разбейте. Сядьте нарочно подле.
- Напротив, постараюсь сесть как можно дальше: спасибо, что предупреждаете.
- Стало быть, заранее боитесь, что будете большие жесты делать. Я бьюсь об заклад,
что вы о какой-нибудь "теме" заговорите, о чем-нибудь серьезном, ученом, возвышенном
Как это будет… прилично!
- Я думаю, это было бы глупо… если не кстати.
- Слушайте, раз навсегда, - не вытерпела наконец Аглая, - если вы заговорите о
чем-нибудь в роде смертной казни, или об экономическом состоянии России, или о том, что
"мир спасет красота", то… я, конечно, порадуюсь и посмеюсь очень, но… предупреждаю вас
заранее: не кажитесь мне потом на глаза! Слышите: я серьезно говорю! На этот раз я уж