Page 11 - Мартин Иден

Глава 2

До столовой он добирался точно в страшном сне. Останавливался,
спотыкался, его шатало, кидало из стороны в сторону, казалось, ему вовек
не дойти. Но наконец он все-таки вступил в столовую, и его посадили
подле Нее. Его испугала целая выставка ножей и вилок. Они ощетинились,
предвещая неведомые опасности, и он завороженно уставился на них, пока
на их слепящем фоне не двинулись чередой новые картины матросского
кубрика, где он и его товарищи ели солонину, раздирая ее складными
ножами и руками, или видавшими виды оловянными ложками черпали из
жестяных мисок густой гороховый суп. В ноздри била вонь от тухлого
мяса, в ушах отдавалось громкое чавканье едоков, и чавканью вторил треск
обшивки и жалобный скрип переборок. Он смотрел, как едят матросы, и
решил, что едят они, как свиньи. Да, здесь надо поосторожней. Чавкать он

не будет. Надо быть начеку.
Он обвел глазами стол. Напротив сидели Артур с братом Норманом. Ее
братья, напомнил он себе, и они сразу показались ему славными ребятами.
Как любят друг друга в этой семье! Ему вновь представилась встреча Руфи
с матерью – вот они поцеловались, вот идут к нему обнявшись. В его мире
таких нежностей между родителями и детьми не увидишь. Ему открылось,
каких жизненных высот достиг мир, стоящий выше того, где обретается он.
Это – самое прекрасное из того немногого, что уловил здесь его беглый
взгляд. Он был глубоко тронут, и нежность, рожденная пониманием,
смягчила сердце. Всю свою жизнь он жаждал любви. Любви требовало все
его существо. Так уж он был устроен. И однако жил без любви и мало-
помалу ожесточался. И даже не знал, что нуждается в ней. Не знал и
теперь. Лишь увидел ее воочию, и откликнулся на нее, и подумал, как это
прекрасно, возвышенно, замечательно.
Он радовался, что здесь нет мистера Морза. Ему и так нелегко
знакомиться с этим семейством – с ней, с ее матерью, с братом Норманом.

Артура он уже кое-как знал. А знакомиться еще с отцом – это уж было бы
слишком. Казалось, никогда еще он так тяжко не работал. Рядом с этим
самый каторжный труд – просто детская игра. На лбу проступила испарина,
рубашка взмокла от пота – таких усилий требовал весь этот незнакомый
обиход. Приходилось делать все сразу: есть непривычным манером,
управляться с какими-то хитроумными предметами, поглядывать
исподтишка по сторонам, чтобы узнать, как с чем обращаться, впитывать