Page 222 - Мартин Иден
P. 222

божий. Просто мне повезло– по прихоти судьбы я получил образование в
               католическом колледже. А вы где набирались познаний?
                     Мартин  рассказывал,  а  сам  внимательно  присматривался  к
               Бриссендену,  ничего  не  упускал,  перебегал  взглядом  с  длинного  худого
               аристократического лица и сутулых плеч к брошенному на соседний стул
               пальто,  карманы  которого  вытянулись  и  оттопырились  под  грузом  книг.
               Лицо  Бриссендена  и  длинные  узкие  кисти  рук  темны  от  загара,  даже

               слишком  темны,  подумал  Мартин.  Странно  это.  Бриссенден  явно  не
               охотник до загородных прогулок. Где же его так обожгло солнцем? Что-то
               недоброе  почудилось  Мартину  в  этом  загаре,  когда  он  опять  и  опять
               вглядывался  в  узкое  лицо  с  обтянутыми  скулами  и  впалыми  щеками,
               украшенное  орлиным  носом  на  редкость  красивой  формы.  Глаза  самой
               обыкновенной  величины.  Не  такие  уж  большие,  но  и  не  маленькие,
               неприметно  карие;  но  в  них  тлел  огонек,  вернее,  таилось  нечто
               двойственное, до странности противоречивое. В глазах был неукротимый
               вызов, даже какая-то жестокость, и однако взгляд этот пробуждал жалость.
               Мартин  поймал  себя  на  том,  что  невесть  почему  жалеет  Бриссендена  –
               впрочем, очень скоро ему предстояло узнать почему.
                     – А я чахоточный, – небрежно объявил Бриссенден чуть погодя, сказав
               перед  тем,  что  вернулся  из  Аризоны.  –  Я  прожил  там  два  года  из-за
               тамошнего климата.
                     –
                     ' Исходя из опыта (лат.).

                     –
                     – А опять в здешнем климате жить не боитесь?
                     – Боюсь?
                     Бриссенден всего лишь повторил то, что сказал Мартин. Но его лицо,
               лицо аскета, ясней слов сказало, что он не боится ничего. Глаза сузились,
               глаза орла, и у Мартина перехватило дыхание, он вдруг увидел Орлиный
               клюв, расширенные ноздри, – воплощенная гордость, дерзкая решимость.
               Великолепно, с дрожью восторга подумал Мартин, даже сердце забилось
               сильнее. А вслух он процитировал:
                     Под тяжкой палицей судьбы Я не склоняю головы.
                     –  Вы  любите  Хенли,  –  сказал  Бриссенден,  лицо  его  мгновенно
               изменилось,  оно  засветилось  безмерной  добротой  и  нежностью.  –  Ну
               конечно,  иначе  просто  быть  не  могло.  Хенли!  Отважная  душа.  Среди

               нынешних  рифмоплетов  –  журнальных  рифмоплетов–  он  возвышается
               точно гладиатор среди евнухов.
                     – Вы не любите журналы? – несмело, с сомнением в голосе спросил
   217   218   219   220   221   222   223   224   225   226   227