Page 119 - Обыкновенная история

этом ни ей, ни учителю и в голову не приходило, да и Кайданов не распространяется очень
об этом.
Когда от учителя потребовали литературы, он притащил кучу старых, подержанных
книг. Тут были и Кантемир, и Сумароков, потом Ломоносов, Державин, Озеров. Все
удивились; осторожно развернули одну книгу, понюхали, потом бросили и потребовали
чего-нибудь поновее. Учитель принес Карамзина. Но после новой французской школы
43
читать Карамзина! Юлия прочла «Бедную Лизу» 42 , несколько страниц из «Путешествий»
и отдала назад.
Антрактов у бедной ученицы между этими занятиями оставалось пропасть, и никакой
благородной, здоровой пищи для мысли! Ум начинал засыпать, а сердце бить тревогу. Вот
тут-то подвернулся услужливый кузен и кстати привез ей несколько глав «Онегина»,
«Кавказского пленника» и проч. И дева познала сладость русского стиха. «Онегин» был
выучен наизусть и не покидал изголовья Юлии. И кузен, как прочие наставники, не умел
растолковать ей значения и достоинства этого произведения. Она взяла себе за образец
Татьяну и мысленно повторяла своему идеалу пламенные строки Татьянина письма к
Онегину, и сердце ее ныло, билось. Воображение искало то Онегина, то какого-нибудь героя
мастеров новой школы – бледного, грустного, разочарованного…
Итальянец и другой француз довершили ее воспитание, дав ее голосу и движениям
стройные размеры, то есть выучили танцевать, петь, играть или, лучше, поиграть до
замужества на фортепиано, но музыке не выучили. И вот она осьмнадцати лет, но уже с
постоянно задумчивым взором, с интересной бледностью, с воздушной талией, с маленькой
ножкой, явилась в салонах напоказ свету.
Ее заметил Тафаев, человек со всеми атрибутами жениха, то есть с почтенным чином, с
хорошим состоянием, с крестом на шее, словом, с карьерой и фортуной. Нельзя сказать про
него, чтоб он был только простой и добрый человек. О нет! он в обиду себя не давал и судил
весьма здраво о нынешнем состоянии России, о том, чего ей недостает в хозяйственном и
промышленном состоянии, и в своей сфере считался деловым человеком.
Бледная, задумчивая девушка, по какому-то странному противоречию с его плотной
натурой, сделала на него сильное впечатление. Он на вечерах уходил из-за карт и погружался
в непривычную думу, глядя на этот полувоздушный призрак, летавший перед ним. Когда на
него падал ее томный взор, разумеется, случайно, он, бойкий гладиатор в салонных
разговорах, смущался перед робкой девочкой, хотел ей иногда сказать что-нибудь, но не мог.
Это надоело ему, и он решился действовать положительнее, чрез разных теток.
Справки о приданом оказались удовлетворительны. «Что же: нас пара! – рассуждал он
сам с собой. – Мне только сорок пять лет, ей осьмнадцать: с нашим состоянием и не двое
прожили бы хорошо. Наружность? она еще зауряд хорошенькая, а я, что называется,
мужчина… видный. Образована она, говорят: что же? И я когда-то учился; помню, учили и
по-латыни и римскую историю. Еще и теперь помню: там консул этот – как его… ну, черт с
ним! Помню, и о реформации читали… и эти стихи: Beatus ille… 44 как дальше? puer, pueri,

puero… 45 нет, не то, черт знает – все перезабыл. Да ведь, ей-богу, затем и учат, чтобы
забыть. Ну, вот хоть зарежь меня, а я говорю, что вон и этот, и тот, все эти чиновные и
умные люди, ни один не скажет, какой это консул там… или в котором году были

42 «Бедная Лиза» (1792) – сентиментальная повесть Н.М. Карамзина (1766–1826), пользовавшаяся успехом у
современников

43 «Путешествия» – «Письма русского путешественника» (1791–1804) Карамзина

44 Блажен тот… (лат.)

45 отрок, отрока, отроку… (лат.)