Page 202 - Преступление и наказание

— Сюрпризик-с, вот тут, за дверью у меня сидит, хе-хе-хе! (Он указал пальцем на
запертую дверь в перегородке, которая вела в казенную квартиру его). — Я и на замок
припер, чтобы не убежал.
— Что такое? где? что?.. — Раскольников подошел было к двери и хотел отворить, но
она была заперта.
— Заперта-с, вот и ключ!
И в самом деле, он показал ему ключ, вынув из кармана.
— Лжешь ты всё! — завопил Раскольников, уже не удерживаясь, — лжешь,
полишинель проклятый! — и бросился на ретировавшегося к дверям, но нисколько не
струсившего Порфирия.
— Я всё, всё понимаю! — подскочил он к нему. — Ты лжешь и дразнишь меня, чтоб я
себя выдал…
— Да уж больше и нельзя себя выдать, батюшка, Родион Романыч. Ведь вы в
исступление пришли. Не кричите, ведь я людей позову-с!
— Лжешь, ничего не будет! Зови людей! Ты знал, что я болен, и раздражить меня
хотел, до бешенства, чтоб я себя выдал, вот твоя цель! Нет, ты фактов подавай! Я всё понял!
У тебя фактов нет, у тебя одни только дрянные, ничтожные догадки, заметовские!.. Ты знал
мой характер, до исступления меня довести хотел, а потом и огорошить вдруг попами да
депутатами… Ты их ждешь? а? Чего ждешь? Где? Подавай!
— Ну какие тут депутаты-с, батюшка! Вообразится же человеку! Да этак по форме и
действовать-то нельзя, как вы говорите, дела вы, родимый, не знаете… А форма не уйдет-с,
сами увидите!.. — бормотал Порфирий, прислушиваясь к дверям.
Действительно, в это время у самых дверей в другой комнате послышался как бы шум.
— А, идут! — вскричал Раскольников, — ты за ними послал!.. Ты их ждал! Ты
рассчитал… Ну, подавай сюда всех: депутатов, свидетелей, чего хочешь… давай! Я готов!
готов!..
Но тут случилось странное происшествие, нечто до того неожиданное, при
обыкновенном ходе вещей, что уже, конечно, ни Раскольников, ни Порфирий Петрович на
такую развязку и не могли рассчитывать.

VI

Потом, при воспоминании об этой минуте, Раскольникову представлялось всё в таком
виде.
Послышавшийся за дверью шум вдруг быстро увеличился, и дверь немного
приотворилась.
— Что такое? — крикнул с досадой Порфирий Петрович. — Ведь я предупредил…
На мгновение ответа не было, но видно было, что за дверью находилось несколько
человек и как будто кого-то отталкивали.
— Да что там такое? — встревоженно повторил Порфирий Петрович.
— Арестанта привели, Николая, — послышался чей-то голос.
— Не надо! Прочь! Подождать!.. Зачем он сюда залез! Что за беспорядок! — закричал
Порфирий, бросаясь к дверям.
— Да он… — начал было опять тот же голос и вдруг осекся.
Секунды две не более происходила настоящая борьба; потом вдруг как бы кто-то
кого-то с силою оттолкнул, и вслед за тем какой-то очень бледный человек шагнул прямо в
кабинет Порфирия Петровича.
Вид этого человека с первого взгляда был очень странный. Он глядел прямо перед
собою, но как бы никого не видя. В глазах его сверкала решимость, но в то же время
смертная бледность покрывала лицо его, точно его привели на казнь. Совсем побелевшие
губы его слегка вздрагивали.