Page 41 - СКАЗКИ

Сказал это и пошел путем-дорогой в казначейство подать вносить.
Подействовали ли на сражающихся Иванушкины слова, или пороху для продолжения
битвы недостало, только вложили бойцы мечи в ножны и задумались.
Думали, впрочем, больше Добродетели, потому что у них с голоду животы подвело, а
Пороки, как протрубили трубы отбой, так сейчас же по своим прежним канальским делам
разбрелись и опять на славу зажили.
– Хорошо ему про «свойства» говорить! – первое молвило Смиренномудрие, – мы и
сами не плоше его эти «свойства» знаем! Да вот одни свойства в бархате щеголяют и на
золоте едят, а другие в затрапезе note_54 ходят да по целым дням не евши сидят.
Иванушке-то с полагоря: он набил мамон мякиной – и прав; а нас ведь на мякине не
проведешь – мы знаем, где раки зимуют!
– Да и что за «свойства» такие проявились! – встревожилось Благочиние, – нет ли тут
порухи какой? Всегда были Добродетели и были Пороки, сотни тысяч лет это дело ведется и
сотни тысяч томов об этом написано, а он на-тко, сразу решил: «свойства»! Нет, ты
попробуй, приступись-ка к этим сотням тысяч томов, так и увидишь, какая от них пыль
столбом полетит!
Судили, рядили и наконец рассудили: Благочиние правду сказало. Сколько тысяч веков
Добродетели числились Добродетелями и Пороки – Пороками! Сколько тысяч книг об этом
написано, какая масса бумаги и чернил изведена! Добродетели всегда одесную стояли,
Пороки – ошую note_55; и вдруг, по дурацкому Иванушкину слову, от всего откажись и
назовись какими-то «свойствами»! Ведь это почти то же, что от прав состояния отказаться и
«человеком» назваться! Просто-то оно, конечно, просто, да ведь иная простота хуже
воровства. Поди-тко спроста-то коснись, ан с первого же шага в такое несметное множество
капканов попадешь, что и голову там, пожалуй, оставишь!
Нет, о «свойствах» думать нечего, а вот компромисс какой-нибудь сыскать – или, как
по-русски зовется, фортель – это, пожалуй, дельно будет. Такой фортель, который и
Добродетели бы возвеселил, да и Порокам бы по нраву пришелся. Потому что ведь и
Порокам подчас жутко приходится. Вот намеднись Любострастие с поличным в бане
поймали, протокол составили да в ту же ночь Прелюбодеяние в одном белье с лестницы
спустили. Вольномыслие-то давно ли пышным цветом цвело, а теперь его с корнем вырвали!
Стало быть, и Порокам на фортель пойти небезвыгодно. Милостивые государи! милостивые
государыни! не угодно ли кому предложить: у кого на примете «средствице» есть?

На вызов этот прежде всех выступил древний старичок, Опытом называемый (есть два
Опыта: один порочный, а другой добродетельный; так этот – добродетельный был). И
предложил он штуку: «Отыщите, говорит, такое сокровище, которое и Добродетели бы
уважило, да и от Пороков было бы не прочь. И пошлите его парламентером во вражеский
лагерь».
Стали искать и, разумеется, нашли. Нашли двух бобылок: Умеренность и
Аккуратность. Обе на задворках в добродетельских селениях жили, сиротский надел
держали, но торговали корчемным вином и потихоньку Пороки у себя принимали.
Однако первый блин вышел комом. Бобылки были и мало представительны, и слишком
податливы, чтоб выполнить возложенную на них задачу. Едва появились они в лагере
Пороков, едва начали канитель разводить: «Помаленьку-то покойнее, а потихоньку –

note_54
…а другие в затрапезе ходят… – в будничной, домашней, повседневной одежде, сшитой из затрапеза, –
распространенной в прошлом веке дешевой пестрядинной материи (преимущественно синеполосной). Название
материи происходит от фамилии фабриканта Затрапезнова, ее изготовлявшего.

note_55
Одесную, ошую – справа, слева (церк.-слав.).