Page 145 - Война и мир 1 том
P. 145
отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…
Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы,
действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера
целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их
опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего
спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего
мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее
поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что-то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить,
что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему
ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки,
глаза его смотрели испуганно-вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать
ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими.
Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно-растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [ Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в
этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым
обладателем красавицы-жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном
доме графов Безухих.
III
Старый князь Николай Андреич Болконский в декабре 1805 года получил письмо от
князя Василия, извещавшего его о своем приезде вместе с сыном. («Я еду на ревизию, и,
разумеется, мне 100 верст не крюк, чтобы посетить вас, многоуважаемый благодетель, –
писал он, – и Анатоль мой провожает меня и едет в армию; и я надеюсь, что вы позволите
ему лично выразить вам то глубокое уважение, которое он, подражая отцу, питает к вам».)
– Вот Мари и вывозить не нужно: женихи сами к нам едут, – неосторожно сказала
маленькая княгиня, услыхав про это.
Князь Николай Андреич поморщился и ничего не сказал.
Через две недели после получения письма, вечером, приехали вперед люди князя
Василья, а на другой день приехал и он сам с сыном.
Старик Болконский всегда был невысокого мнения о характере князя Василья, и тем
более в последнее время, когда князь Василий в новые царствования при Павле и Александре
далеко пошел в чинах и почестях. Теперь же, по намекам письма и маленькой княгини, он
понял, в чем дело, и невысокое мнение о князе Василье перешло в душе князя Николая
Андреича в чувство недоброжелательного презрения. Он постоянно фыркал, говоря про
него. В тот день, как приехать князю Василью, князь Николай Андреич был особенно
недоволен и не в духе. Оттого ли он был не в духе, что приезжал князь Василий, или оттого
он был особенно недоволен приездом князя Василья, что был не в духе; но он был не в духе,
и Тихон еще утром отсоветывал архитектору входить с докладом к князю.
– Слышите, как ходит, – сказал Тихон, обращая внимание архитектора на звуки шагов
князя. – На всю пятку ступает – уж мы знаем…
