Page 114 - Война и мир 2 том

необходимо надо.
Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорее отделаться от политических и умных
разговоров, с которыми все обращались к нему, и желая поскорее разорвать этот досадный
ему круг смущения, образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал
Наташу, потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошеньких
женщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и она
зашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелести ударило ему
в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда, переводя дыханье и
оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.

XVII

После князя Андрея к Наташе подошел Борис, приглашая ее на танцы, подошел и тот
танцор-адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних
кавалеров Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она
ничего не заметила и не видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не
заметила, как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно
милостиво говорил с такой-то дамой, как принц такой-то и такой-то сделали и сказали то-то,
как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого-то; она не видала
даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после его отъезда бал более
оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князь Андрей опять танцовал с
Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи в отрадненской аллее и о том, как она не
могла заснуть в лунную ночь, и как он невольно слышал ее. Наташа покраснела при этом
напоминании и старалась оправдаться, как будто было что-то стыдное в том чувстве, в
котором невольно подслушал ее князь Андрей.
Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете, любил встречать в свете то, что не
имело на себе общего светского отпечатка. И такова была Наташа, с ее удивлением,
радостью и робостью и даже ошибками во французском языке. Он особенно нежно и
бережно обращался и говорил с нею. Сидя подле нее, разговаривая с ней о самых простых и
ничтожных предметах, князь Андрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки,
относившейся не к говоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу
выбирали и она с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался в
особенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру, еще
тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее. Она устала и
запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять весело подняла руку на плечо
кавалера и улыбнулась князю Андрею.
«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, я устала; но вы видите, как меня
выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и я всех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и
еще многое и многое сказала эта улыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через
залу, чтобы взять двух дам для фигур.
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей
женой», сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла
прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову! подумал князь Андрей; но верно только то,
что эта девушка так мила, так особенна, что она не протанцует здесь месяца и выйдет
замуж… Это здесь редкость», думал он, когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа
розу, усаживалась подле него.
В конце котильона старый граф подошел в своем синем фраке к танцующим. Он
пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери, весело ли ей? Наташа не ответила и
только улыбнулась такой улыбкой, которая с упреком говорила: «как можно было