Page 6 - Война и мир 2 том

– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но
улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15-летние девочки. Встретившись в
гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они
поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя
было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно
и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня .
Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила
своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о
его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за
предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее,
потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с
Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо,
как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не
только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к
Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к
удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную
таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами,
каким Ростов никак не ожидал его видеть.

II

Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший
сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный
молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из
лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было
достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего
собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не
было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными
шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное
чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям
жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона
Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про
всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь
он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего
рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая
дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у
Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе,
и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал
его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он
еще не всё рассказывает, что что-то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть
всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к
императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование
ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а
напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена