Page 19 - Война и мир 3 том

VIII

После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам,
как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля
Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился,
приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет
за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдав-
скую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего,
всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Мол-
давскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив
назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового
повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню
Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти
новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который
вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в
новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая
тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него дей-
ствие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были
свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех преж-
них мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые
он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в
Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконеч-
ные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с
прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем
закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший
прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором
все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая
ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно зани-
мался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в
Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том
он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все
презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что
ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать
его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление
еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спо-
койствие, которое в виде озабоченно-хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной
деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12-м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей
валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в
Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей
ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю
де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал
в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского боль-
шака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он
передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожи-