Page 207 - Война и мир 3 том

Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запы-
хавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в
сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей-богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно
послышался стук нескольких рук во входную дверь.

XXVIII

Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было
открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях
коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли,
и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно,
солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым
выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько
шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся
назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы
они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть
руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
– Bonjour la compagnie! [Почтение всей компании!] – весело проговорил он, улыбаясь и
оглядываясь вокруг себя. Никто ничего не отвечал.
– Vous êtes le bourgeois? [Вы хозяин?] – обратился офицер к Герасиму.
Герасим испуганно-вопросительно смотрел на офицера.
– Quartire, quartire, logement, – сказал офицер, сверху вниз, с снисходительной и добро-
душной улыбкой глядя на маленького человека. – Les Français sont de bons enfants. Que diable!
Voyons! Ne nous fâchons pas, mon vieux, [Квартир, квартир… Французы добрые ребята. Черт
возьми, не будем ссориться, дедушка.] – прибавил он, трепля по плечу испуганного и молча-
ливого Герасима.
– A ça! Dites donc, on ne parle donc pas français dans cette boutique? [Что ж, неужели и тут
никто не говорит по-французски?] – прибавил он, оглядываясь кругом и встречаясь глазами
с Пьером. Пьер отстранился от двери.
Офицер опять обратился к Герасиму. Он требовал, чтобы Герасим показал ему комнаты
в доме.
– Барин нету – не понимай… моя ваш… – говорил Герасим, стараясь делать свои слова
понятнее тем, что он их говорил навыворот.
Французский офицер, улыбаясь, развел руками перед носом Герасима, давая чувство-
вать, что и он не понимает его, и, прихрамывая, пошел к двери, у которой стоял Пьер. Пьер
хотел отойти, чтобы скрыться от него, но в это самое время он увидал из отворившейся двери
кухни высунувшегося Макара Алексеича с пистолетом в руках. С хитростью безумного Макар
Алексеич оглядел француза и, приподняв пистолет, прицелился.
– На абордаж!!! – закричал пьяный, нажимая спуск пистолета. Французский офицер
обернулся на крик, и в то же мгновенье Пьер бросился на пьяного. В то время как Пьер схватил
и приподнял пистолет, Макар Алексеич попал, наконец, пальцем на спуск, и раздался оглу-
шивший и обдавший всех пороховым дымом выстрел. Француз побледнел и бросился назад
к двери.
Забывший свое намерение не открывать своего знания французского языка, Пьер,
вырвав пистолет и бросив его, подбежал к офицеру и по-французски заговорил с ним.