Page 208 - Война и мир 3 том

– Vous n'êtes pas blessé? [Вы не ранены?] – сказал он.
– Je crois que non, – отвечал офицер, ощупывая себя, – mais je l'ai manqué belle cette
fois-ci, – прибавил он, указывая на отбившуюся штукатурку в стене. – Quel est cet homme?
[Кажется, нет… но на этот раз близко было. Кто этот человек?] – строго взглянув на Пьера,
сказал офицер.
– Ah, je suis vraiment au désespoir de ce qui vient d'arriver, [Ах, я, право, в отчаянии от
того, что случилось,] – быстро говорил Пьер, совершенно забыв свою роль. – C'est un fou, un
malheureux qui ne savait pas ce qu'il faisait. [Это несчастный сумасшедший, который не знал,
что делал.]
Офицер подошел к Макару Алексеичу и схватил его за ворот.
Макар Алексеич, распустив губы, как бы засыпая, качался, прислонившись к стене.
– Brigand, tu me la payeras, – сказал француз, отнимая руку.
– Nous autres nous sommes cléments après la victoire: mais nous ne pardonnons pas aux traîtres,
[Разбойник, ты мне поплатишься за это. Наш брат милосерд после победы, но мы не прощаем
изменникам,] – прибавил он с мрачной торжественностью в лице и с красивым энергическим
жестом.
Пьер продолжал по-французски уговаривать офицера не взыскивать с этого пьяного,
безумного человека. Француз молча слушал, не изменяя мрачного вида, и вдруг с улыбкой
обратился к Пьеру. Он несколько секунд молча посмотрел на него. Красивое лицо его приняло
трагически-нежное выражение, и он протянул руку.
– Vous m'avez sauvé la vie! Vous êtes Français, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз,] – сказал
он. Для француза вывод этот был несомненен. Совершить великое дело мог только француз,
а спасение жизни его, m-r Ramball'я capitaine du 13-me léger [мосье Рамбаля, капитана 13-го
легкого полка] – было, без сомнения, самым великим делом.
Но как ни несомненен был этот вывод и основанное на нем убеждение офицера, Пьер
счел нужным разочаровать его.
– Je suis Russe, [Я русский,] – быстро сказал Пьер.
– Ти-ти-ти, à d'autres, [рассказывайте это другим,] – сказал француз, махая пальцем себе
перед носом и улыбаясь. – Tout à l'heure vous allez me conter tout ça, – сказал он. – Charmé de
rencontrer un compatriote. Eh bien! qu'allons nous faire de cet homme? [Сейчас вы мне все это
расскажете. Очень приятно встретить соотечественника. Ну! что же нам делать с этим челове-
ком?] – прибавил он, обращаясь к Пьеру, уже как к своему брату. Ежели бы даже Пьер не был
француз, получив раз это высшее в свете наименование, не мог же он отречься от него, гово-
рило выражение лица и тон французского офицера. На последний вопрос Пьер еще раз объяс-
нил, кто был Макар Алексеич, объяснил, что пред самым их приходом этот пьяный, безумный
человек утащил заряженный пистолет, который не успели отнять у него, и просил оставить его
поступок без наказания.
Француз выставил грудь и сделал царский жест рукой.
– Vous m'avez sauvé la vie. Vous êtes Français. Vous me demandez sa grâce? Je vous l'accorde.
Qu'on emmène cet homme, [Вы спасли мне жизнь. Вы француз. Вы хотите, чтоб я простил его?
Я прощаю его. Увести этого человека,] – быстро и энергично проговорил французский офицер,
взяв под руку произведенного им за спасение его жизни во французы Пьера, и пошел с ним
в дом.
Солдаты, бывшие на дворе, услыхав выстрел, вошли в сени, спрашивая, что случилось,
и изъявляя готовность наказать виновных; но офицер строго остановил их.
– On vous demandera quand on aura besoin de vous, [Когда будет нужно, вас позовут,] – ска-
зал он. Солдаты вышли. Денщик, успевший между тем побывать в кухне, подошел к офицеру.
– Capitaine, ils ont de la soupe et du gigot de mouton dans la cuisine, – сказал он. – Faut-il
vous l'apporter? [Капитан у них в кухне есть суп и жареная баранина. Прикажете принести?]