Page 119 - Война и мир 4 том

За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов
с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем
Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления гра-
ниц народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог пони-
мать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия осво-
бождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать
больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И
он умер.

XII

Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и
напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились.
После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда,
в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним
сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его,
пускали кровь и давали пить лекарства, он все-таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти
никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду,
внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий,
страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивав-
ших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспо-
собность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова.
В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения
и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший
эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это
уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может
понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать
из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое-нибудь тихое убежище и там опомниться,
отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он
приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих
двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в
Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить
за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся при-
вычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не
погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед,
и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же поне-
многу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя
Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы,
сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, напол-
няло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода,
независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставля-
лась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего
не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его
прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.