Page 188 - Война и мир 4 том

Сознание это есть совершенно отдельный и независимый от разума источник самопозна-
вания. Чрез разум человек наблюдает сам себя; но знает он сам себя только через сознание.
Без сознания себя немыслимо и никакое наблюдение и приложение разума.
Для того чтобы понимать, наблюдать, умозаключать, человек должен прежде сознавать
себя живущим. Живущим человек знает себя не иначе, как хотящим, то есть сознает свою
волю. Волю же свою, составляющую сущность его жизни, человек сознает и не может сознавать
иначе, как свободною.
Если, подвергая себя наблюдению, человек видит, что воля его направляется всегда по
одному и тому же закону (наблюдает ли он необходимость принимать пищу, или деятельность
мозга, или что бы то ни было), он не может понимать это всегда одинаковое направление своей
воли иначе, как ограничением ее. То, что не было бы свободно, не могло бы быть и ограничено.
Воля человека представляется ему ограниченною именно потому, что он сознает ее не иначе,
как свободною.
Вы говорите: я не свободен. А я поднял и опустил руку. Всякий понимает, что этот нело-
гический ответ есть неопровержимое доказательство свободы.
Ответ этот есть выражение сознания, не подлежащего разуму.
Если бы сознание свободы не было отдельным и независимым от разума источником
самопознания, оно бы подчинялось рассуждению и опыту; но в действительности такого под-
чинения никогда не бывает, и немыслимо.
Ряд опытов и рассуждений показывает каждому человеку, что он как предмет наблюде-
ния подлежит известным законам, и человек подчиняется им и никогда не борется с раз узнан-
ным им законом тяготения или непроницаемости. Но тот же ряд опытов и рассуждений пока-
зывает ему, что полная свобода, которую он сознает в себе, – невозможна, что всякое действие
его зависит от его организации, от его характера и действующих на него мотивов; но человек
никогда не подчиняется выводам этих опытов и рассуждений.
Узнав из опыта и рассуждения, что камень падает вниз, человек несомненно верит этому
и во всех случаях ожидает исполнения узнанного им закона.
Но узнав так же несомненно, что воля его подлежит законам, он не верит и не может
верить этому.
Сколько бы раз опыт и рассуждение ни показывали человеку, что в тех же условиях, с
тем же характером он сделает то же самое, что и прежде, он, в тысячный раз приступая в тех
же условиях, с тем же характером к действию, всегда кончавшемуся одинаково, несомненно
чувствует себя столь же уверенным в том, что он может поступать, как он захочет, как и до
опыта. Всякий человек, дикий и мыслитель, как бы неотразимо ему ни доказывали рассужде-
ние и опыт то, что невозможно представить себе два поступка в одних и тех же условиях, чув-
ствует, что без этого бессмысленного представления (составляющего сущность свободы) он не
может себе представить жизни. Он чувствует, что, как бы это ни было невозможно, это есть;
ибо без этого представления свободы он не только не понимал бы жизни, но не мог бы жить
ни одного мгновения.
Он не мог бы жить потому, что все стремления людей, все побуждения к жизни суть
только стремления к увеличению свободы. Богатство – бедность, слава – неизвестность,
власть – подвластность, сила – слабость, здоровье – болезнь, образование – невежество, труд –
досуг, сытость – голод, добродетель – порок суть только большие или меньшие степени сво-
боды.
Представить себе человека, не имеющего свободы, нельзя иначе, как лишенным жизни.
Если понятие о свободе для разума представляется бессмысленным противоречием, как
возможность совершить два поступка в один и тот же момент времени или действие без при-
чины, то это доказывает только то, что сознание не подлежит разуму.